Весло Харона - Дмитрий Александрович Алейников

Волновало же этого замкнутого человека со стальными мышцами и военной выправкой совсем другое: его подопечная никогда в жизни не держала в руках боевого оружия. Курок, затворная рама, предохранитель обозначались ею исключительно как «штучка» или «железка».

В первый же день, безошибочно оценив по широким Валиным плечам степень ее физической подготовки, Вадим решил, что перед ним если не профессионал, то по крайней мере не такой профан, как утверждал Александр Сергеевич. За ошибку свою Вадим в первый день едва не поплатился жизнью.

Он вывел Валю в лесок и вручил ей маленький автомат с длинным магазином.

— Ну-ка, покажи, что ты умеешь. — Он отошел в сторону.

Валя растерянно посмотрела на оружие в своих руках и нажала на спуск. Ничего не произошло. Девушка вспомнила, что у оружия есть какой-то предохранитель. Она взглянула на корпус, дернула одну железку, другую. Какой-то рычажок двинулся и щелкнул. Все это время Валя продолжала жать на спуск, и стоило предохранителю освободить раму, как автомат выдал очередь. Смертоносная машинка запрыгала в руках девушки и развернулась на девяносто градусов.

Вадим, понявший, что переоценил подопечную, когда та замешкалась с предохранителем, вздохнул и двинулся к ней, чтобы забрать автомат. Как раз в этот момент Валя начала палить во все стороны, сжимая беснующуюся железяку и машинально продолжая жать на спуск.

Вадим прыгнул в сторону, бросился на землю и покатился по земле, уходя от брызгающих щепками стволов деревьев. Это не спасло бы его, если бы у Вали не кончились патроны.

Когда в лесочке наступила тишина, Валя разжала пальцы, позволив автомату упасть в траву, повернулась к Вадиму, который в тот момент поднимался с земли, и, пожав плечами, молвила с виноватой улыбкой:

— Я же говорила, что не умею.

Вадим хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой: ладно!

Валя, поняв, что ругать ее не будут, повеселела:

— Видели? Он как запрыгал, запрыгал!

Москва, сентябрь 1998

Макс не перезвонил. Жук ждал до четверти двенадцатого, но он так и не перезвонил. Струсил? Понадеялся на дружбу с Жуком и на авось? Проспал?

Братки дергали бригадира, ворча, что не успеют к полудню, Жук огрызался и говорил, что хочет дождаться сообщения от тех, кто поехал трясти «Пелло». По правде сказать, они уже должны были закончить и позвонить. Но не звонили.

11.18. Больше тянуть нельзя. Жук дал команду и поднялся, когда телефон все-таки ожил.

— Слушаю. — Жук взял трубку, приложил к уху и отпрянул, ибо человек на том конце провода кричал так, что не сразу можно было понять, кто это и что именно он кричит.

А ничего хорошего этот человек — водитель, отвозивший братков в «Пелло», — не кричал. Заговариваясь и заикаясь от волнения, он сообщил, что в офисе «Пелло» их встретили люди в штатском, оказавшиеся руоповцами.

— Я понял, — кивнул Жук. — Давай подгребай в кабак. — Он повернулся к замершим в ожидании новостей браткам. — Их замели. Всех. Сидите пока в кабаке, я смотаюсь к Шале и тоже подъеду. — Отдав команду, Жук вышел.

Он отправился к Шале, в офис на Садовом, где вор изображал законопослушного бизнесмена, что не мешало ему принимать в специально оборудованном кабинете особых гостей.

Назвать предстоящий с вором разговор неприятным было бы столь же беспардонно мягко, как и назвать, скажем, Ватерлоо оплошностью Бонапарта. Нет, разговор предстоял интересный и волнительный. После такого разговора можно исчезнуть раз и навсегда, и Жук прекрасно понимал это. Но не доложить об очередном проколе было еще хуже. Узнай Шала о проколе своего бригадира от кого-то другого, и у Жука не осталось бы никаких шансов спасти свою шкуру.

Единственным козырем бригадира было то, что он нужен вору. И, как ни странно, нужен тем более, что уже однажды крупно прокололся. После убийства Дятла Шала держал Жука в руках так, как не держал никого. Вору было бы обидно терять такого преданного и подконтрольного человека. Следовательно, если Жук сообщит Шале ужасную новость первым, тот, скорее всего, сообразит, на что списать потери. Конечно, совсем с рук это Жуку не сойдет, но что все эти неприятности по сравнению с пулей в башке? Главное, остаться в живых, остаться на посту, а там… он с лихвой наверстает все, наворует, награбит… и все что хочешь!

Жук утешал себя такими раскладами, но восемнадцать ступеней, ведущих на второй этаж, в офис Шалы, дались ему нелегко. Он преодолел их, превозмогая дрожь в коленях и тянущую вниз слабость во всем теле, увидел вора, сидящего на широком диване мягкой светлой кожи, и стало как-то легче. Не ощущение, но вид, запах опасности вернули молодого хищника в привычную колею, придали уверенности, и, когда он перешагивал порог кабинета, никто уже не узнал бы в нем прилипающего от страха к мрамору ступеней бледного парня, которым он был всего минуту назад.

— Женя? — Шала шевельнул рукой, державшей миниатюрный пульт японской видеодвойки, и выключил звук. — Заходи, дорогой!

Радушие было достаточно условным, поскольку толстяк даже не сделал попытки приподняться, как принято в больших компаниях, не говоря уж о том, чтобы встать и поприветствовать гостя, как принято на Кавказе. Ну да этим Жука было не удивить.

— Здравствуй, Шала. — Жук вышел на середину кабинета и замер, как встревоженный посторонним шорохом суслик.

— Что-нибудь случилось?

Риторический вопрос. Если Жук без предварительной договоренности является в штаб-квартиру в тот самый час, когда должен вламываться в кабинет директора «Макс’С», то дураку понятно: да, случилось.

— В «Пелло» псы сидели. Помели всех, — коротко прокомментировал ситуацию Жук.

Шала не стал тратить время на пустые вопросы. Он погрузился в раздумье немедля. Лицо его окаменело, маленькие черные глазки замерли, словно пришитые на морду плюшевого медведя пуговки. Зато внутри большой круглой головы с бешеной скоростью завращались те самые шарики и катушки, которые в просторечии олицетворяют мозг. Покрутятся, повертятся, пожужжат, словно валики кассового аппарата, и выдадут вместо чека кому — приговор, кому — приятную весть о продвижении вверх.

— Кто сообщил? — Какой-то ролик в районе темечка прокрутился несколько раз вхолостую, не находя опоры.

— Водила, который их отвозил. Но он до утра ничего не знал.

Жук сразу пресек версию о причастности парня как никуда не годную. Незачем воровским шарикам-катушкам гонять не в ту степь.

— Но самого водилу не взяли?

Нет, кажется, зацепило парня. Сейчас, слово за слово, засосет, затянет в механизм, а что выйдет?