Первый день смерти - Карина Тихонова

Севка ждал на развилке.

– Ничего? – спросил он.

Я молча покачала головой. Зубы стучали так сильно, что говорить я не могла.

– Замерзла? – догадался Севка.

Он подхватил меня под ручку и потащил в клинику. Мы ввалились в теплый холл, ринулись к батарее. Несколько минут отогревали руки и колени, застывшие от холода.

– Что делать будем? – спросила я тихонько.

Севка ответил не сразу. Его брови были мрачно сведены к переносице.

– Мобильник она не взяла?

Я сильно хлопнула себя по лбу.

– Мобильник! Конечно! Господи, как я про него забыла?! Бежим!

Мы сорвались с места и, перепрыгивая через ступеньки, взлетели на второй этаж. Добежали до нашей комнаты, одновременно вломились в незапертую дверь.

– Звони, – велел Севка.

Я трясущимися руками набрала нужный номер. Тишину комнаты мгновенно разодрал издевательский припев «Чижика-пыжика». Позывные Дунькиного телефона. Севка открыл дверь шкафчика в прихожей, порылся в нем. На его ладони лежал крохотный Дунькин мобильник. Маломощный динамик ехидно надрывался легкомысленной песенкой.

– Да выключи ты его! – закричала я в исступлении.

Севка молча нажал кнопку отбоя. Песенка оборвалась. Я упала на кровать и безутешно зарыдала, а Севка выскочил из номера.

За кадром

Одиссей набрал номер Гомера, дождался ответа и сердито спросил:

– Где она?

– Простите, я не хотел звонить сам, – начал оправдываться Гомер.

– Где она?! – рявкнул Одиссей.

Гомер проглотил обиду и кротко ответил:

– Лопухина пошла в банк и обналичила кредитку.

Одиссей немного успокоился.

– Слава богу! Я уж думал, что она сбежала...

– Оставив в больнице любимого человека? – удивился Гомер.

Одиссей засмеялся. Надо же, у старого хрыча еще сохранились какие-то романтические иллюзии! Кто бы мог подумать?

– Где она сейчас? – спросил Одиссей.

– Завтракает в кафе.

Одиссей поразился.

– Ну надо же! Быстро оклемалась девочка! Еще вчера боялась нос из палаты высунуть!

– Да, дети оказались крепче, чем мы думали, – подтвердил Гомер и сразу спросил: – Может, выведем девочку прямо сейчас?

– Без предварительного плана?! Вы с ума сошли! Я уже пошел вам навстречу, разрешил вывести одного члена команды, можно сказать, незаметно! Хотите испортить всю обедню?! Где Адонис?

– Сидит рядом, ждет команды.

– Нечего ждать! – грубо сказал Одиссей. – Надо пользоваться моментом и выводить Сизова! Дождитесь, когда он останется один, и действуйте! Да! Смотрите, чтобы Адонис не попался на глаза кому-нибудь из детишек!

– Понял, – ответил Гомер.

Одиссей сунул мобильник в карман и вернулся к своим обязанностям.

Глава 15

Мы сидели в небольшой столовой. Севка перетащил меня туда, чтобы отзвуки нашей паники не докатились до Ванькиной палаты.

– Уля! Успокойся!

Я не отреагировала. Рыдать было легче, чем попытаться как-то проанализировать ситуацию. Да и страшненько было ее анализировать, ох как страшненько!

– Нечего хныкать. Пока ничего не произошло.

– Ты сам-то в это веришь? – возразила я сквозь всхлипывание.

– Верю! – ответил Севка с ожесточением. – Слышишь, Улька?! Верю! Пока не увижу обратное! Своими глазами!

Я перестала всхлипывать, подняла голову и вытерла щеки. Севка сидел спиной к окну.

– Прости, – пробормотала я.

Севка нетерпеливо отмахнулся:

– Ладно, не будем... Ты лучше скажи, что нам делать? Лично я к Ваньке не пойду, пока Дунька не объявится! Он же вообще свихнется. Вчера любимую не видел, сегодня не видел. Он думает, с Евдокией беда, а мы скрываем... Куда она могла пойти? Может, купить что-то хотела? Давай, вспоминай, о чем вы говорили?

Я достала бумажную салфетку и яростно высморкалась.

– Ни о каких покупках мы не думали. Дунька вообще была в таком состоянии, что помыслить ни о чем не могла. Напугана была ужасно. А ты разве не напуган?

– А какой в этом смысл? Нам не страхи смаковать нужно. Нам нужно думать, как выбраться из этого дерьма. Тем более с таким балластом.

Меня поразило это слово.

– Ты про кого? – спросила я. – Неужели про Ваньку?

– Да ладно тебе! Речь идет о жизни и смерти, а ты к словам цепляешься! Нравится это тебе или нет, но Ванька для нас сейчас... обуза.

– Ничего себе! Сева! Ты о друге говоришь!

– Не юли, ты думаешь точно так же. – Севка посмотрел мне прямо в глаза: – Я же не говорю, что мы их бросим!

– И на том спасибо! – огрызнулась я. В чем-то Севка был прав. Вчера я смотрела на спящую Дуньку примерно так же, как он на Ваньку. Черт, вот ведь гнусность!

– Давай называть вещи своими именами, – предложил Севка. – Идет война. Ставка – жизнь или смерть. Не какого-то абстрактного киногероя, а наша жизнь или наша смерть. Мы с тобой – два сильных дееспособных человека. У нас обоз с ранеными, и мы должны решить, что нам делать. Бросить Дуню с Ванькой мы не можем, нечего и думать. Предлагаю второй вариант: отправляем Ваньку домой.

– А Дуню?

Севка вздохнул.

– Может, вместе с ним? – предложил он робко. – А что? По-моему, это выход! Дуня за ним присмотрит, и Ваньке будет легче...

– Они могут не согласиться, – напомнила я.

– Тогда героически сдохнем все вместе! «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!

– А если пересидеть здесь? – предложила я.

– Сколько? Неделю, две, год? Сколько ты собираешься здесь сидеть? Через десять дней кончатся каникулы. Мы должны дать о себе знать, иначе попечители объявят тревогу. Вернуться в колледж мы не можем: там нас легко найти. Разъехаться по домам мы не пожелали. Значит, нужно убегать! А как мы убежим, если Ванька не в состоянии передвигать ноги?

Я не успела ответить. Из холла донеслись какие-то звуки. Мы замерли, глядя друг на друга, а потом разом сорвались из-за стола, ломанулись навстречу знакомому родному голосу.

Живая! Какое счастье! Дунька живая!

Эта мысль ослепляла меня до тех пор, пока я не увидела подругу своими глазами. Дунька что-то рассказывала дежурной медсестре; лицо у нее было оживленным и румяным. Я налетела на беглянку, как беркут, изо всех сил звезданула кулаками по Дунькиным плечам так, что она пошатнулась.

– Сволочь безголовая!

Я хотела повторить удар, но Севка перехватил мои руки. Изумленная Дунька обрела голос.

– Она что, того?..

И Дунька покрутила пальцем у виска. Я застонала от злобы и облегчения. Моя