Детектив к осени - Елена Ивановна Логунова
– Так Старицкий и не сказал, кому заплатил, – сказал Вася. – Придется искать, и это будет, конечно, заказчик двойного убийства.
– Между нами, Васек, я знал это с самого начала. Но пока воздержусь.
– Это судья Манкин? – не выдержал Вася.
– Этому тоже перепало. И теперь как бы и его жизнь безвременно не оборвалась. Последим и за ним. А основной заказчик, как мне сдается, всем известный высокий чиновник с маленькой слабостью: он и миллиардами берет взятки, и не может устоять перед суммой в три доллара. Фигурально выражаясь.
– Думаешь, это… Он?
– Тсс. Наши стены еще не заткнули уши. Не уверен, что к нему подберемся, но гнездо немного поворошим.
– А киллера-отравительницу типа Кристина искать будем? – спросил Вася.
– Да попробуем. Но она уже иголка в стогу сена. Ты же понимаешь, что она не Кристина ни разу, не коуч. И что у нее не только паспортов сейчас на каждый день недели с регистрациями в разных местах, но и описанная Резунковой внешность с особенностями уже переделана не раз. Таких специалистов сейчас море. Есть огромный спрос.
…Через пару месяцев у опечатанного дома Резунковых остановилась машина. Из нее вышел Вася и помог выбраться худенькой девушке в джинсах и детского фасона курточке. Это была Марина, младшая сестра Инны. Она в многочисленном семействе самая грамотная: единственная из всех детей закончила мединститут, а теперь занималась наследством покойной сестры. Оперативники, которые охраняли дом, пропустили их во двор. Вася открыл парадную дверь ключами Инны Резунковой.
Новая наследница медленно ходила по холлу, коридорам, комнатам пышного, безликого и очень холодного дома, тревожно вглядываясь в каждый темный угол. Как будто убийцы могли здесь затаиться в ожидании следующих жертв.
– Где комната Инны?
Вася провел ее в спальню с наглухо закрытыми черными жалюзи окнами, зажег свет. Марина подошла к большому туалетному столу с зеркалом, взяла в руки портрет сестры в массивной серебряной рамке. Фотография была очень удачной. Черные глаза Инны чуть прищурены, наверное, от солнца. Под ресницами спрятались хитрость, лукавство и ожидание какой-то удачи, чуда. А улыбка нежная и добрая. Хороший миг Инны удалось поймать фотографу.
– Я никогда не смогу это осознать, – тихо произнесла Марина. – Невозможно поверить в то, что из-за барахла можно так жестоко уничтожить целую человеческую жизнь. Родную мне жизнь. И еще две… И сколько еще? Не знаю пока, что значит быть очень богатой, чувствую сейчас только одно: это тяжелая и кровавая ноша. Я могу взять эту фотографию?
– Здесь все твое, – сказал Вася.
– Нет. Это не мое. Но мы все попробуем привыкнуть. Может, что-то и получится. Я хочу домой.
Вася вошел в кабинет Земцова и сказал:
– Симпатичная девушка. Совсем другая, не такая, как Инна Резункова. Мне почему-то жалко стало эту новую богатую наследницу. Ей нужно больше, чем богатство. Ее бы устроило просто счастье…
Галина Романова
Осенний переполох
Глава 1
Он не мог есть уже третий день и очень умело прикидывался сытым. Получалось неплохо. Верный дружище Чарли активно помогал, проглатывая на лету сырники и котлеты, которые не лезли в горло. Если родители его поймают и поймут, что он уже несколько дней почти ничего не ест, будет худо. Начнется такая паника! Потом допросы. Отвечать он не станет, и тогда его потащат к детскому психологу.
Он уже представлял эту картину: мать, с бледным лицом и кое-как причесанная, сидит на краешке стула перед дверью в кабинет Элеоноры Эдуардовны. Держит его за руку, говорит что-то неприятным дребезжащим голосом.
Отец нервно шагает по коридору. Без конца смотрит на часы. Его эта ситуация бесит, выводит из равновесия. Он давно бы уже свалил из этого центра психологической поддержки. Отправился в свой офис, где все понятно и привычно. Где можно орать на подчиненных без боязни предстать перед детским психологом Элеонорой Эдуардовной. Которая, задавая милые неопасные вопросы, опасно вгрызается в твой мозг и роется там с целью все до слова подвергнуть анализу.
Это все уже было в его жизни.
После того как отец собрался уйти из семьи, с ним случился нервный приступ. И его пришлось наблюдать у детского психолога. А отцу пришлось остаться там, где он прожил целых десять лет, то есть дома. А матери пришлось смириться с тем, что где-то на стороне у отца есть другая женщина. И он ее, возможно, любит больше своей семьи. Больше своего сына. Пусть будет эта женщина. Где-то там. Он же возвращается к ним. Каждый вечер возвращается.
Все смирились. Все научились с этим как-то жить: с обидами, ревностью, нелюбовью. И со временем, а прошло уже почти два года, жизнь стала возвращаться в нормальное русло. Мать начала улыбаться. Отец все чаще в выходные оставался дома. Вечерами все реже задерживался. Ему купили собаку по настоятельной рекомендации Элеоноры Эдуардовны.
– Мальчику нужен друг, – сказала она в тот день, два года назад.
– У него полно друзей! – воскликнула мать, она не терпела животных в доме. – Он очень контактный мальчик. И в школе, и во дворе, и в секции. Нет необходимости заводить ему еще одного друга.
– Вы меня не поняли, – с мягкой улыбкой и стальным взглядом перебила мать Элеонора Эдуардовна. – Мальчику нужен один-единственный, самый верный друг. Который не предаст…
Слова о предательстве отрезвили его родичей. Они устыдились и купили ему Чарли – милого вислоухого кокер-спаниеля. Они так привязались друг к другу, что дела родителей вовсе перестали его волновать. Ну вообще! Пусть творят что хотят.
– Знаешь, еще неизвестно, какими мы будем взрослыми, – резонно заметила Светланка Липатова – самая красивая девчонка их класса. – Моя мать, к примеру, каждый год меняет мужей. Такое ощущение складывается, что они с подругами обмениваются ими по договоренности. Дурдом! Бабка говорит, что так раньше не было. Раньше это было стыдно. А сейчас с двенадцати лет с мальчиками целуются. И даже спят!
Она пыталась сделать страшные глаза, но выходило смешно и неубедительно.
– Так что твои родичи еще нормальные, – утешала его Светланка. – Они хотя бы договорились не превращать твою жизнь в кошмар. А моей мамаше пофиг! Ей все пофиг, понимаешь?
Он не понимал, но кивал, соглашаясь. С ней нельзя
