Искатель, 2001 №7 - Даниэль Мусеевич Клугер

При виде мрачного начальника Саша, словно подхваченный ветром лист, плавно перелетел из кресла Натаниэля в собственное, но не успел забрать со стола очередной затрепанный боевик с русским названием. Боевик немедленно отправился в корзину для бумаг.

Маркин сделал вид, что не заметил. Он сосредоточенно смотрел в мелко исписанный лист и озабочено хмурил брови.

— Переверни, — посоветовал Натаниэль, усаживаясь за стол. — Удобнее читать будет… Ладно, хватит притворяться. А то я не знаю, что в мое отсутствие вы занимаетесь черт-те чем, но только не работой!.. — Тут Розовски услышал в правом углу кабинета незнакомое вежливое покашливание. Тотчас вспомнив, что его вызвали в агентство в связи с появившимся клиентом, Натаниэль поднял голову и уставился на человека в кресле у журнального столика. Облик посетителя мало гармонировал с привычным бардаком, царившим в комнате, и представлял собою полную противоположность хозяину помещения. Если внешность Натаниэля немедленно наводила на мысли о трудном детстве, сомнительной юности и неустроенной зрелости, то строгий черный костюм посетителя создавал впечатление респектабельности и устроенности. Впечатление это подкрепляли аккуратная черная с сильной проседью борода и благожелательный взгляд внимательных серо-зеленых глаз. Черная ермолка напоминала старинную академическую шапочку, а чуть примятая тулья лежавшей на столике широкополой шляпы свидетельствовала о легком своеобразном щегольстве посетителя.

— Извините, — сказал Розовски. — Этих бездельников ни на минуту нельзя оставить одних. Не знаю, кем вы работаете, но если у вас есть подчиненные, вы меня поймете. Прошу, пересаживайтесь сюда, так будет удобнее. — Он указал мужчине на кресло для посетителей, стоявшее напротив письменного стола. Мужчина кивнул, послушно переместился на указанное место. Когда он встал, то оказался довольно высокого роста — почти вровень с детективом. Передвигался он неслышно — как человек, стремящийся находиться чуть в стороне от событий.

— Итак? — произнес Натаниэль.

— Да, итак… Меня зовут Каплан. Раввин Давид Каплан. Вы спрашивали о работе и подчиненных — нет, у меня нет подчиненных. Но у меня есть ученики. Я преподаю в ешиве[5] «Ор-Давид».

Среди клиентов Натаниэля бывали представители любых профессий и конфессий, в том числе — раввины, священники и даже один мулла из бедуинского поселка на юге. Куда только ни заносила судьба бывших соотечественников… Мулла некогда учился в Университете Дружбы народов, посланный туда от коммунистической партии Израиля (тогда он еще не был муллой). Женился на русской девушке. Так в поселке одного из бедуинских кланов появились вдруг светловолосые голубоглазые парни, говорящие равно свободно на арабском, иврите и русском. Вот с одним из этих парней случилась неприятность, из которой вытаскивал его частный детектив Натаниэль Розовски.

Словом, роду занятий нынешнего посетителя сыщик не удивился, а лишь кивнул.

— Не знаю, известно ли вам об убийстве рабби Элиэ-зера Каплана неделю назад. Это мой отец… — Рабби Давид замолчал, потом добавил: — Позавчера закончилась шив’а, траурная неделя. И, как видите, уже сегодня я пришел к вам.

Голос рабби Давида звучал так, словно он просто читал какой-то малоинтересный, нейтральный, но необходимый текст. Но чуткое ухо детектива улавливало в этом бесстрастном — или, во всяком случае, ровном — голосе тщательно скрывавшиеся напряженные нотки.

— Примите мои соболезнования… — чуть неловко пробормотал Натаниэль. — К сожалению, я не слышал об убийстве вашего… рабби Элиэзера. Я был знаком с вашим отцом, — добавил он. — Одно время мы жили по соседству.

Известие искренне расстроило Натаниэля. И он, и его мать были хорошо знакомы с раввином Элиэзером Капланом. Счастье, что она не читает газет и не узнала печальную весть до отъезда.

— Я знал вашего отца, — повторил Натаниэль. — Он был замечательным человеком.

— Вот я и пришел к вам, а не к другому сыщику. Потому что вы были знакомы… Вы совершенно правы: отец был замечательным человеком, я очень им гордился. Да и продолжаю гордиться… — Каплан-младший сделал небольшую паузу. — Вчера представитель полиции поставил меня в известность о том, что задержан предполагаемый убийца. Не могу сказать, что я обрадовался, — в конце концов, никакое наказание уже не вернет мне отца. Но, с другой стороны, все-таки испытал некоторое облегчение… Надеюсь, вы меня понимаете. — Рабби Давид вертел в руках свою шляпу. Его рассеянный взгляд скользил по стенам, ни на чем не задерживаясь. — Вопрос не в мести, а в возмездии. Это принципиально разные понятия… Так или иначе, мне захотелось выяснить подробности. Офицер ответил, что не может назвать мне имени, пока суд не разрешит его опубликовать, но что убийство носило случайный характер. Тот человек — преступник, хочу я сказать, — задумал ограбить синагогу. А мой отец просто не вовремя туда вошел — это произошло поздно вечером. В полиции меня спрашивали, с какой целью он вернулся уже после вечерней молитвы, но я, к сожалению, не знаю, а спрашивать, увы, уже не у кого… Деталей мне не сообщили, но, короче говоря, по словам полицейского, вор запаниковал, когда мой отец попытался его задержать. Они начали бороться, и вот в результате этой борьбы или драки вор убил моего отца… — Он снова замолчал.

Натаниэль посмотрел на своего помощника. Маркин давно бросил читать и внимательно слушал рабби Давида. И, судя по его лицу, Саша тоже не понимал, какова цель прихода этого человека в агентство. Розовски решил не прерывать и не торопить господина Каплана.

— В общем, вот, прочтите. Это статья в газете «Шаар». — Рабби Давид вытащил из стоявшего на полу портфеля вчетверо сложенную газетную страницу. Развернув ее, Натаниэль увидел большую фотографию пожилого улыбающегося человека — рабби Элиэзера.

— Вслух! — потребовал Маркин. Натаниэль послушно принялся читать вслух:

— «Вечером 23 февраля в синагоге «Ор Хумаш» было найдено тело раввина Элиэзера Каплана. По словам шамеса синагоги Йосефа Дарницки, первым обнаружившего убитого, он заметил в помещении свет, решил, что забыл выключить лампочку после вечерней молитвы, и пошел проверить. Дверь оказалась запертой. Открыв синагогу, Дарницки увидел распростертое на полу тело и немедленно вызвал полицию…»

— Его задушили… — Голос сына убитого все-таки дрогнул. — Во всяком случае, так установила экспертиза, я видел акт… В газете об этом сказано дальше.

Розовски покачал головой и вернулся к статье:

— Ага… Так… — Он оглянулся на недовольно ворчащего Маркина. — И что же полиция? Так… «Судя по следам, оставшимся на шее, убийца обладал прямо-таки сверхъестественной силой. По мнению полиции, убийца интересовался содержимым арон-кодеша[6], где хранились свитки Торы, и вторым хранилищем, где