Дом молчания - Донато Карризи
На линованных страницах рассказывает все, что сохранилось в памяти. Беззаботная жизнь с матерью в деревенском доме. Сад с шелковицей и помидорами. Сундук и Огромный Таракан. Ненастная ночь и лед в лимонаде. Слова, которые от ужаса навсегда застревают у нее в горле. Смерть матери. Монастырский приют и новый Таракан. Разные семьи с очередными Тараканами. Квартирка над складом моющих средств. Уборка чужих домов. Сын хозяина на красном «спайдере». Тихоня, показавшийся спасителем. Красавица-блондинка, обещавшая увезти в Лондон. Молоток. Плен. Снова яд в лимонаде. Больница. Пляж. Лечебница с белыми стенами. Старушка с путаницей в голове на последнем этаже желтой «башни». И в конце – страх, что однажды вот-вот постучат в дверь.
Записывая свою жизнь, Молчаливая Дама раскладывает по квартире разные предметы, связанные с ее историей. Опускает в сундук пачку пронумерованных сигарет, случайно прихваченную из лечебницы. Прячет в ванной мокасин, очень похожий на мокасин Огромного Таракана. Покупает на блошином рынке картинку с пейзажем, точь-в-точь таким, каким любовалась в детстве, когда была счастливой. Кладет в серую коробочку с проводами запасной ключ от квартиры.
Все это она делает потому, что больше не хочет быть никем. А еще от страха, поселившегося в душе. Она боится, что, если Таракан добьется своего, от нее совсем ничего не останется. А так кто-то узнает, что она существовала. И если ей суждено быть закопанной под помидорной грядкой, этот кто-то из любопытства придет ее навестить.
В один прекрасный день случается то, чего Молчаливая Дама не ожидала. Она находит свою розу. Такой удачи она и представить себе не могла. Проходя мимо, случайно замечает ее в саду прекрасного старого дома, похожего на сказочный замок. К дому от ворот ведет кипарисовая аллея. Молчаливая Дама не сомневается, что это судьба. Она легко могла бы перелезть через ворота и забрать розу, но это было бы слишком жестоко – забирать цветок оттуда, где ему так хорошо.
Роза растет на солнечной полянке, защищенной от ветра и непогоды деревьями. Она в безопасности. Молчаливой Даме нечего ей предложить, и она решает не беспокоить розу. Впрочем, она может подарить розе тетрадь, где записана вся ее жизнь. Тетрадь надо спрятать в саду – там роза сумеет найти ее, когда вырастет. Этот цветок – единственное существо на свете, которое заслуживает узнать всю правду.
37
Матиас давно замолчал, а у Пьетро все не поднималась рука остановить запись. Диктофон продолжал фиксировать размеренное тиканье метронома, слишком громко звучавшее в тишине комнаты.
…В саду прекрасного старого дома, похожего на сказочный замок. К дому от ворот ведет кипарисовая аллея.
Эти слова застали Джербера врасплох. Он, сам того не замечая, судорожно вцепился в край стола, будто страшась, что его затянет в воронку какого-то смерча. Хотя смятение охватило его только изнутри. Вот она, связь между Матиасом и Молчаливой Дамой! Их связывала тетрадь.
Женщина действительно побывала здесь. Записи отрывочны, последняя часть, обращенная к розе, вообще походила на горячечный бред, и тем не менее Пьетро неожиданно получил ответы на все свои вопросы. Преследуемая образом жестокого и деспотичного мужчины, от власти которого так и не смогла освободиться, женщина утратила связь с реальностью. И кто бросил бы в нее камень? В последнем жесте мучителя, в его фальшивой заботе, воплотившейся в оставленной для самоубийцы розе, таилась худшая из угроз: я буду любить тебя до самой смерти.
Но роза отнюдь не была заверением в вечной любви. Скорее, холодной и коварной угрозой. Тихоня спас ей жизнь, потому что ему, и только ему дозволялось решать, когда и как прервутся их отношения. И он нашел жуткое средство. Выйдя из комы, она должна была сразу все понять и никогда уже не забывать. Ничего странного, что красная роза свела ее с ума. Неизвестно, что привело Молчаливую Даму в Пьян-де-Джуллари и почему она вообразила, что роза в саду виллы – та самая. Этот сад показался ей идеальным местом для хранения страшных слов, которые она не могла произнести.
Прежде Пьетро мучился вопросом, каким образом подобная история могла попасть в голову Матиасу. Объяснение оказалось до обидного простым, и оно все время лежало на поверхности. На него нашло затмение, не иначе. Каждая «глава» в рассказе мальчика начиналась с одной и той же сцены: Молчаливая Дама сидит за кухонным столом и при свете лампы пишет в тетради. Она писала воспоминания. Почему это не пришло ему в голову раньше?
С учетом того, что Молчаливая Дама побывала на вилле, причина болезненного состояния мальчика была очевидна. Воспользовавшись тем, что маленький пациент продолжает спать, а метроном работать, Джербер задал последний вопрос:
– Где ты нашел тетрадь Молчаливой Дамы?
– Между камнями в садовой стене, – ответил Матиас.
Этого было достаточно, ничего больше знать уже не требовалось. Пьетро поднялся со стула и огляделся. Полки с моделями самолетов, шкаф у двери с мишенью для дартс, тумбочка у изголовья кровати, «космические» постеры на стене… Пока он высматривал возможный тайник, в диктофоне закончилась кассета; раздался щелчок, запись остановилась.
Обернувшись на звук, Пьетро зацепился взглядом за полку над письменным столом, заваленную учебниками и школьными тетрадками. Подошел, пригляделся. Яркие тетради с разноцветными корешками. Все, кроме одной, у которой на синей выцветшей обложке не было ни имени, ни названия предмета. Судя по всему, тетрадь много повидала на своем веку, но, впрочем, неплохо сохранилась. Пьетро открыл страницу наугад. Обычная тетрадка в линейку, для начальной школы, аккуратный изящный почерк, мягкий нажим синей шариковой ручки, кое-где чернила слегка расплывались. Он сел за стол и принялся читать.
В общих чертах содержание соответствовало рассказу Матиаса. Мальчик сделал из дневника своего рода выжимку, не упустив, однако, самых важных деталей. В первом приближении чтение не дало ничего нового. Прозвище Молчаливая Дама, данное безымянной пациентке работниками психиатрической лечебницы, Матиас наверняка почерпнул из дневника. Как и в его пересказе, в записях отсутствовали имена. Пьетро надеялся найти там имя главной героини. Что же, на нет и суда нет.
Дат тоже не было, однако события давно минувших дней излагались в хронологическом порядке – вероятно, по внутреннему побуждению писавшей. Грамматические ошибки, неточные времена глаголов и зачеркивания создавали ощущение, что писал ребенок. Испуганная маленькая девочка, у которой Тараканы
