Рождественские преступления в книжном магазинчике - Коллектив авторов

– Нет, еще чувствуются торфянистые нотки. Нужно добавить фруктовый оттенок. Что у нас еще есть?

– Ликеры? – Саймон налил один из них внутрь и попробовал. – Уже лучше. Сойдет. – Затем засунул пробку и осторожно пристроил сургучную печать, после чего вручил бутылку жене.

– Да ты настоящий криминальный гений! – прокомментировала она. – Передам ее Доре. – И, оставив коньяк лежать под льняной салфеткой, пошла в гостиную, чтобы отозвать писательницу в коридор.

Дора сняла тряпицу, увидела название коньяка и ахнула:

– Потрясающе! С таким подарком Рождество не может не быть счастливым. Я буду думать о вас, когда открою бутылку. – Затем поцеловала Марию в щеку. – Боюсь, мне уже пора. Перепархиваю, как Санта-Клаус, от одного дома к другому в канун праздника. Хочу еще раз поблагодарить за то, что пригласили, но меня ждут еще друзья.

Дора Уитакер поймала такси и заехала домой, чтобы оставить полученные подарки, наполнявшие ее пакеты, и взять новую порцию приготовленных презентов, которые планировала вручить хозяевам следующей вечеринки. Выкладывая упакованные коробки, она задумалась над бутылкой коньяка от Уортов. Усталость уже давала о себе знать, ноги болели, поэтому требовался лечебный эликсир, чтобы продержаться сегодняшнюю чудесную, но выматывающую ночь.

Дора прошла на кухню, отыскала стакан для сока и налила себе янтарной жидкости на два пальца. Букет напитка приятно поразил, однако также слегка удивил странными нотками, которые обычно не встречаются в выдержанных коньяках. И всё же вкус был божественным. Алкоголь согревал и помогал расслабиться. Как только стакан опустел, Дора почувствовала себя готовой к следующему мероприятию и вернулась к груде подарков, чтобы выбрать новую партию. Почти заполнила пакет, но отвлеклась на звонок. Выудила телефон из сумочки и сказала:

– Слушаю.

– Дора, это Роберт Нолан. Я уже подъехал и сижу в машине возле твоего дома. Можно подняться ненадолго, поздравить тебя и вручить подарок?

«Дерьмо», – выругалась про себя писательница. Вслух же прощебетала:

– Конечно, одну секунду!

Но вместо того чтобы открыть дверь подъезда нежданному гостю, побежала на кухню, спрятала стакан в посудомоечную машину и принялась лихорадочно размышлять, что же долить в бутылку с коньяком. В его вкусе отсутствовали сложные фруктовые нотки, которые обычно появлялись в процессе дистилляции. Кто знает, какую ошибку мог допустить производитель в тысяча девятьсот шестьдесят втором году? В те времена сама Дора вообще жила в трейлерном парке Аризоны, хотя всем говорила, что училась в шотландском лицее для девочек. Она добавила унцию яблочного сока и взболтала содержимое бутылки, после чего вернула пробку на место и разгладила сургучную печать. А когда телефон снова начал звонить, подбежала к панели управления возле двери и нажала кнопку, чтобы впустить Роберта. Пока он поднимался, времени как раз хватало, чтобы завязать красную ленточку на горлышко бутылки, засунув под нее веточку остролиста.

Роберт Нолан, американский издатель книг Доры, был добрым, надежным и понимающим человеком, который обеспечивал ей три четверти дохода от продаж. Когда она открыла, он протянул маленькую бархатную коробочку, в каких дарили драгоценности.

– Прости, Роберт, я тебя, конечно, люблю, но обещала матери ни в коем случае не выходить замуж за взломщиков сейфов или издателей.

– Это не кольцо, – улыбнулся собеседник. – Просто брошь. Я знал, что ты через два дня уезжаешь обратно в Великобританию, и потому хотел успеть тебя поздравить.

Дора взяла подарок и заглянула в коробочку, обнаружив там украшение в виде небольшой руки из белого золота с браслетом из рубинов и изумрудов, держащую ручку. Поблагодарив Роберта, писательница протянула ему бутылку «Бертинолле». Он изумленно приоткрыл рот и на пару секунд утратил дар речи.

– Дора… Спасибо, это очень щедро с твоей стороны.

– Ты заслуживаешь самого лучшего, потому что сумеешь оценить коньяк по достоинству.

Они обнялись, а через минуту вместе направились к лифту, спустились на первый этаж и разошлись по своим машинам.

Роберт Нолан сообщил следующий адрес водителю и вцепился в ручку, когда тот вдавил педаль газа и вырулил на дорогу. На этот вечер издатель нанял лимузин, потому что знал: предстояло ездить от дома к дому, от друга к другу, а они могут пригласить выпить. Впервые внимание привлекла небольшая консоль в просторном отсеке задней части машины. Когда Роберт открыл ее, то увидел ряды бутылок с алкоголем и несколько высоких бокалов в нижней секции.

Поскольку следующая остановка планировалась нескоро, он ощутил искушение попробовать коньяк и попросил водителя:

– Можешь ехать спокойно несколько минут?

– Конечно.

Так что Нолан поставил бокал в держатель и налил немного коньяка. Затем поднес его к носу, вдохнул насыщенный букет и сделал глоток. Вкус оказался великолепным, хотя и с чересчур сладкими яблочными нотами. Попробовав еще, Роберт решил, что вообразил себе фруктовые оттенки, поскольку восприятие сильно притупляется даже после небольшой дозы спиртного.

Спустя пятнадцать минут лимузин остановился перед нью-йоркской резиденцией Пьера Масциотти, президента «Глобал групп» – компании, недавно поглотившей старое и уважаемое издательство, в котором работал Нолан. Он сказал водителю:

– Скорее всего, я ненадолго, поэтому постарайся припарковаться где-нибудь поближе.

И, забрав груду подарков, вылез из машины.

В лобби гостей встречала ассистентка Пьера Масциотти, Габриелла Цанди. Она держала в руках планшет со списком, в котором дорогой перьевой ручкой отмечала гостей. И сейчас, поставив галочку напротив имени Роберта, поприветствовала его:

– Добрый вечер, мистер Нолан. Приятно вас видеть.

Вручив девушке небольшую подарочную коробку, он улыбнулся:

– С Рождеством, Габриелла.

– Это лишнее, – распахнув глаза от удивления, пролепетала помощница Пьера, затем наклонилась, поцеловала Роберта в щеку и шепотом добавила: – Вы единственный, кто про меня не забыл. Остальные считают, что я шпионю для шефа.

– Они просто пока плохо вас знают, – заверил он. – Или просто стесняются. – И зашагал к лифту.

Затем поднялся в пентхаус и шагнул из кабины прямо в эпицентр хаоса. Группа гостей в смокингах и длинных вечерних платьях толпились вокруг, пока хозяин мероприятия Пьер Масциотти стоял на коленях перед огромной, шести футов и четырех дюймов[45], фигурой Брунхильды Фляйндорф, литературной львицы Западной Европы. Та распростерлась на персидском ковре и дышала в коричневый бумажный пакет, который держал над ней президент издательской группы.

Роберт тоже опустился на колени. Масциотти повернулся к нему и пояснил:

– Брунхильда споткнулась о край ковра и теперь пытается справиться с панической атакой.

Нолан встревожился. Он только месяц назад прочел книгу писательницы – «Zwanzig Elstern im Baum», или «Двадцать сорок на дереве», как перевели название.

Масциотти махнул одной из обеспокоенных гостий:

– Эй, подержи пакет. И успокой Брунхильду. – Незнакомая девушка заняла его место.

Пьер увлек Роберта в сторону и тихо сообщил:

– Мы почти заключили с ней