Крик в темноте - Оливия Нортвуд

Келлер отказывалась верить, что девушка напилась и сорвалась вниз, потому что не разобрала дорогу. Она надеялась, что встреча с родителями Дейдры поможет им разобраться, что же с ней случилось на самом деле.

– Ты, должно быть, зол на меня. – Грейс убрала ноутбук на заднее сиденье – она уже почти наизусть запомнила отчет по делу Дейдры – и взглянула на Джеймса.

– Почему я должен?

«Рендж Ровер» медленно катился по извилистым улицам частного сектора Лейквуда. Джеймс почти не отвлекался от дороги, только изредка сверялся с навигатором. Ехать оставалось не больше пяти минут.

– Из-за Уайтхолла.

Джеймс усмехнулся:

– Ты отвечаешь за это расследование и можешь делать то, что считаешь нужным.

Нортвуд остановился возле приземистого дома типовой застройки и заглушил двигатель. Он вышел из машины, обошел ее спереди и открыл дверь для Грейс, воспользовавшись ее замешательством.

– И это все? – Грейс слегка нахмурилась и наклонила голову к плечу.

– Чего ты от меня ждешь?

– Я не знаю. Это расследование… сводит меня с ума. Я не всегда понимаю, кого мы пытаемся найти. Того, кто убил Брюэра и Голдберга и, возможно, скоро убьет Гроссмана, или убийц Дейдры и насильников Джессики. Это сложно, Джеймс. Я не справляюсь. И мне кажется, что ты не на моей стороне. Смерть Мэдди изменила что-то в тебе, в нас обоих. И я не знаю, как это исправить. – Грейс силилась поймать его ускользающий взгляд.

– Ты не находишь, что сейчас не лучшее время говорить об этом? Я не в восторге, что Генри Уайтхолл будет совать свой нос в наше расследование и таскаться за нами по пятам, потому что он высокомерный ублюдок в костюме за несколько тысяч, потому что он на самом деле умен и потому… – Джеймс внезапно замолчал. – Грейс, я не в восторге, но, если ты считаешь, что это необходимо, – хорошо. Я тебе доверяю.

Грейс хотела сказать, что она ему – нет и поэтому попросила помощи у агента Уайтхолла, но не успела. Джеймс постучал в дверь, пожалуй, чуть громче и агрессивнее, чем должен был, и ее почти сразу открыли.

На пороге стояла женщина с собранными седыми волосами и тусклым взглядом полупрозрачных глаз. На щеках – поблекшие веснушки и глубокие морщины. Она была еще слишком молода, чтобы назвать ее пожилой, но выглядела так, словно уже похоронила себя. В одном гробу с дочерью двадцать лет назад.

– Миссис Хьюз, мы с вами созванивались. Я детектив Грейс Келлер. Я хотела поговорить с вами о Дейдре, помните? – Она улыбнулась и представила Джеймса.

– Да, конечно, я помню, – суетливо проговорила Рене и отошла в сторону от двери. – Прошу, проходите, детективы. Налить вам кофе или, может, холодного чая?

– Нет, спасибо. У нас не так много времени.

– Да, да. Дейдра. Вы хотели поговорить о Диди.

Миссис Хьюз проводила детективов в гостиную и предложила сесть на диван.

Грейс неловко опустилась на край, Джеймс подошел к мистеру Хьюзу, который безучастно пялился в телевизор и не сделал ни одной попытки встать или заговорить.

– После инсульта Оли неподвижен. Я ухаживаю за ним. Он просто любит смотреть телевизор. – Рене нежно улыбнулась, смотря на мужа, и села в кресло, напротив Грейс и Джеймса.

Гостиная, пропитанная запахом лекарств и мочи, давила со всех сторон: низкий потолок, темные стены, увешанные совместными снимками и фотографиями Дейдры, по которым можно было проследить взросление девушки и превращение из пухлой малышки с волосами апельсинового цвета в ладно сложенную, хорошенькую девушку, со стекающим по плечам водопадом каштановых тяжелых локонов. Сложно было осознать, что Дейдра со снимков в родительском доме и Дейдра на фотографиях криминалиста один и тот же человек. Улыбчивая красавица, с хитрым лисьим взглядом и изломанная жертва с отекшим синюшным лицом – эти два состояния не должны были существовать в одной системе координат. Грейс увидела снимок, на котором Дейдра позировала в форме чирлидера, и ею завладели тревожные мысли о Холли. Она решила, что на обратном пути позвонит сестре и поговорит с ней о безопасности. Что-то пугающее, непонятное происходило или до сих пор происходит с девушками в Вашингтонском университете, а Холли… Иногда она бывает слишком беспечной.

– Так, о чем вы хотели поговорить? – спросила Рене, заметив, что молчание слишком затянулось.

– Миссис Хьюз, я не хочу вас обнадеживать, но, возможно, дело о смерти вашей дочери в скором времени повторно откроют. Появились новые обстоятельства… позволяющие считать, что ее смерть была не несчастным случаем, а убийством. И нам нужно услышать вашу версию произошедшего. Насколько я поняла, вы не согласились со следствием. Это так?

Рене, услышав вопрос Грейс, мигом собралась, превратившись из старухи, вынужденной менять подгузники мужу, в уверенную женщину с горящим взглядом.

– Так. – Она даже заговорила иначе, голос стал тверже, исчезла заискивающая интонация, с какой она, должно быть, привыкла говорить с мистером Хьюзом. – И до сих пор мы… я считаю, что расследование свернули наспех.

– Расскажите подробнее. – Джеймс наклонился вперед и сложил пальцы в замок.

– Диди пропала ночью… Преподаватель, который организовал поход, пытался искать ее собственными силами, но вскоре вызвал девятьсот одиннадцать. Никто из студентов не видел, в какую сторону она ушла и когда именно исчезла из виду. Спасатели работали больше суток и нашли ее. – Голос Рене дрогнул, но затем она продолжила так же уверенно, как начала: – Они нашли ее живой. Вы наверняка читали об этом в отчете. Она скончалась в медицинском вертолете.

– Да, я читала, что она так и не пришла в себя.

– Это ложь. Доктор, проводивший вскрытие, – продажный ублюдок. Она действительно скончалась на подлете к больнице, но она не была без сознания.

– Как вы об этом узнали?

– Когда мы с Оливером поняли, что не дождемся ничего хорошего от полицейских, мы сами взялись за расследование. Мы продали дом, машины, перебрались сюда, в старый дом моих родителей, оставили работу и использовали все средства, чтобы узнать правду. Частные детективы и все такое… в основном все они оказались козлами, способными только на то, чтобы ловить неверных супругов на изменах, но один из них… Каким-то образом ему удалось отыскать медика из службы спасения, оказавшего Дейдре первую помощь. Он сказал, что до интубации трахеи она говорила с ним. Постоянно твердила одно: «Псы, псы, псы». Мы сначала понять не могли, что это значит. Думали, может, она отошла по нужде, а на нее напали псы. Но какие псы в горах? Разве что койоты. Но только