Сибирский вояж - Александр Джад

А вот взгляд, добрый и открытый, совершенно не соответствовал всему облику мужчины. Детская наивность сочеталась со взрослым умом. Кому-то он, возможно, даже казался хитрым. Так бывает, когда за убогой внешностью прячется большая и распахнутая всему миру душа. Казалось, только слепой мог не увидеть этого.

Однако люди подчас бывают слепы и неоправданно жестоки и бездушны. Наверняка эту незащищённую от грубости и чёрствости душу любой, не боясь отпора, мог унизить…

Фантазия у меня заработала на полную катушку. Имя. Мне всегда казалось, что имя должно соответствует характеру, точнее, внутреннему содержанию человека. Не зря же говорят, мол, как лодку назовёшь, так она и поплывёт. Фёдор. В моём представлении именно так должны звать этого колоритного субъекта. В голове уже зрел план нового рассказа…

— Арсений, о чём задумались? — прервал мои мысли Аркадий. — Творческие муки?

Не в первый раз замечал удивительную проницательность нового знакомого. Как это у него получается? Ведь в самую точку.

— Вы правы, — сказал я. — Видите того человека?

— Конечно, его невозможно не заметить. Болтается как неприкаянный.

— Вот о нём и думал.

— А чего о нём думать? — удивился Афанасий. — Обычный бомжара.

— Может, и так, зачем мне было вступать в ненужную полемику? — Только если копнуть глубже.

— Так поделитесь с нами вашими мыслями, — предложил Аркадий. — Право слово, интересно.

— Тогда слушайте, — самому хотелось узнать, что из этого может получиться, куда заведёт меня фантазия. — Зовут его, думаю, Фёдор. Так вот, многие пользовались…

…Многие пользовались его наивностью и безотказностью: он всегда был готов отдать людям всё, не требуя ничего взамен. Не требуя… Вот за это однажды и поплатился…

Палка Фёдора в такт шагам выстукивала по подмёрзшему асфальту мелкую дробь. Семеня, он с трудом перебирал ногами в своих не по размеру ботинках, спеша только в одному ему понятном направлении.

На людей Фёдор старался не смотреть. К чему ловить на себе укоризненные или откровенно неприязненные взгляды. Что делать? Так распорядилась жизнь. У кого-то было всё, что нужно… А у него… Но он не жаловался.

Мимо сновали женщины, не обращая на него внимания. Это было хорошо. Так он мог совершенно незаметно, не поднимая взгляда, наблюдать за ними, точнее, за тем, что попадало в поле зрения.

Да, не чужды были ему обычные человеческие желания. Не чужды, но по понятным причинам недоступны. Кому он нужен такой? Прекрасно понимая это, Фёдор и не пытался что-то исправить. Но смотреть-то никто не запрещал…

«Вот к чему это они так понаряжались, как не показаться? размышлял он. — Ишь, вон коленками сверкают из-под коротких юбок. А то вообще шортики напялят и шныряют туда-сюда, словно голые. Или ещё, натянут панталоны с кружевами на колготки, будто забыли на нижнее бельё юбку надеть и шуруют вовсю. А курточки даже пуп не прикрывают…»

Нет, Фёдор не был женоненавистником. Просто раздражала его такая вольность в женской одежде. Как такое можно выдержать на самом деле? Трудно. Вот то-то и оно…

— Чего прёшь на людей! — шарахнулась от него женщина с раздутыми от продуктов пакетами в руках.

Задумавшись, он не сразу увидел её. Немолодая, лет под пятьдесят. В длинном тёмном пальто, коротких сапогах на толстых ногах-тумбах. На голове крупной вязки берет, на лбу испарина. Нелегко ей было нести эту, видно, тяжёлую ношу.

— Простите великодушно, — извинился Фёдор. — Давайте помогу. Мне не в тягость, — он протянул руку за одним из пакетов.

— Проваливай! — она инстинктивно спрятала пакеты за спину. — Иди куда шёл!

Так я ж ничего такого… — растерялся новоявленный помощник. — Ой! — получив нехилый удар пониже спины, вскрикнул Фёдор.

В спине что-то хрустнуло. Он с трудом удержался на ногах, но лица не потерял.

Я ж ничего такого, — обернувшись и посмотрев на обидчика, виновато повторил он. — Зачем же так-то со мной?

Нечего к нормальным людям липнуть, вонючка, — готовясь к новому удару, сказал довольно крепкий белобрысый парень. — Свалил отсюда, козёл!

Глаза холодные. Не злые, а какие-то пустые, стеклянные, не выражающие ни любви, ни ненависти. Жуткий такой взгляд.

— А вы можете идти спокойно, — обратился он к владелице пакетов. — Он к вам больше не сунется.

Женщина с опаской посмотрела на избавителя… Вроде бы поблагодарить надо, а слова застряли в горле, и она промолчала.

Фёдор не стал ждать дальнейшего развития событий и, от греха подальше, как только смог быстро ретировался. Он шёл и по привычке глядя в землю, думал о только что произошедшем инциденте. Не впервой с ним подобное случалось. Привык уже. Злые стали люди. Несдержанные. Тяжело им, вот и нервничают…. О-ох. Он поднял голову и остолбенел.

Ему навстречу спешил мужчина с шикарной, почти такой же, как и у него, разве что совсем седой бородой. На священника не похож — не так священники выглядят. Писатель… музыкант… художник… Ясно одно — человек творческой профессии. И Фёдор обратился к нему.

— Мужчина, можно вас на минуточку?

Обладатель бороды, казалось, ничуть не удивился. Остановился и приветливо, без отвращения глянул на Фёдора.

— Слушаю вас, — с неподдельным интересом разглядывая новоявленного собеседника, ответил мужчина.

— Вижу, у вас борода… как у меня. Она не доставляет вам неудобства?

Незнакомец ничуть не удивился вопросу. Более пристально присмотрелся к Фёдору, немного поразмышлял и на полном серьёзе ответил:

— Да нет. У меня есть ножницы и зеркало…

Словно не услышав ответа, Фёдор продолжил:

— Вас, простите, как зовут?

— Геннадий Васильевич.

— Фёдор Афанасьевич, — представился он. — Отца Афанасием звали. Правда, необычно? Хороший у меня батька был. Жаль, прожил недолго. А меня назвал по-современному…

Фёдор замолчал. Взгляд его обратился куда-то вдаль. Глаза увлажнились, губы задрожали… Но довольно быстро он справился с собой и продолжил:

— Так вот, Геннадий Васильевич, понимаете, меня милиция постоянно останавливает и проверяет документы. Думаю, это именно из-за бороды. Нет, точно знаю — борода виновата. Никого из безбородых не останавливают, только меня. А вам не докучают?

— У вас проблема с документами? — участливо спросил новый знакомый.

— Документы в порядке, — Фёдор скинул с плеча мешок и принялся развязывать верёвку. — Сейчас покажу…

— Не надо, не стоит! — остановил его Геннадий Васильевич. — Верю. А вот насчёт вашей проблемы скажу так…

Он отступил на шаг, прищурил глаз, словно примериваясь для выстрела. Фёдор не шелохнулся, перейдя весь во внимание. Потом Геннадий Васильевич подошёл к витрине магазина и, махнув рукой, подозвал Фёдора.

— Гляньте на себя, Фёдор Афанасьевич…

Фёдор посмотрелся в витрину, как в зеркало. Те же лохмотья, шляпа, борода…

— Ничего не замечаете?

— Да нет, — пожал плечами