Хрустальная сказка - Макс Рейн
– М-да, – присвистнул Алекс. – Сейчас такие лазером убирают.
– О нет, он очень важен для меня. – Антуан спрятал руку за спину. Алекс удивлённо приподнял бровь. – Напоминает, что иногда я бываю любопытным тупицей, – шутливо пояснил Антуан.
Братья посмеялись, смакуя общие воспоминания, и двинулись дальше. Впереди виднелась площадь с россыпью маленьких магазинчиков. Алекс вертел головой, высматривая что-то, и вдруг просиял:
– Смотри! Вон тот магазин – надо же, до сих пор работает. Давай заглянем! – Он потянул брата за рукав.
Тренькнул дверной колокольчик. За прилавком стояла пожилая женщина в тонком шерстяном платье. Она близоруко прищурилась, вглядываясь в посетителей, и вдруг её лицо озарилось узнаванием:
– Иисусе Христе! Алекс Берг! Неужели это ты, голубчик?
– Он самый, фру Андерсон, – улыбнулся тот.
Она решительно вышла из-за прилавка и порывисто обняла его:
– Сколько лет прошло! А ты смотри каким красавцем стал!
– Вы, как всегда, слишком добры ко мне, – довольно заулыбался в ответ Алекс.
– Где ты сейчас? Чем занимаешься? Надолго в Стокгольм? – вопросы пожилой хозяйки магазина сыпались один за другим.
– Да всё там же, в Швейцарии. Так и остался после школы. Блог веду. А тут я ненадолго, в гости к брату приехал.
– А я и не знала, что у тебя есть брат!
– Так вот же… – Алекс обернулся, но Антуана уже рядом не было. Переведя взгляд, Алекс увидел его через стекло витрины – брат стоял на улице, разглядывая афиши.
– Он не любит ходить по магазинам, – слегка смущенно пояснил Алекс.
Ещё немного поговорив с фру Андерсон, он тепло с ней попрощался и вышел из магазина.
– Ты чего сбежал?
– А что там делать, в игрушечном магазине? – Антуан равнодушно пожал плечами.
– Хм, это особый магазинчик. Я оттуда таскал оловянных солдатиков.
– Ты… что делал? – изумился Антуан.
– Тырил, – уточнил Алекс. – Заходил внутрь, ждал, когда фру Андерсон отвлечётся, и прятал солдатика в карман. Они были как живые – бравые, красивые, каждая деталь идеально выплавлена.
– Господи, Алекс… – Антуан нервно поправил очки. – А если бы тебя поймали? Ты понимаешь, что было бы?
– Я понимаю, чего бы не было, если б я их не крал… – Алекс прищурился, глядя вдаль. – Не было бы моей могучей армии и грандиозных битв. Где Швеция, между прочим, всегда побеждала. Ну и меня-генерала тоже не было бы.
– С тобой невозможно говорить, – Антуан махнул рукой. – А о фру… как её…
– Андерсон.
– Ты о ней подумал?
– Конечно. – Глаза Алекса блеснули. – Она в моей армии была командиром тылового обеспечения. Солдатиков поставляла.
– Алекс! – Антуан начал закипать.
– Ну какой же ты зануда, – Алекс расхохотался, хлопнув брата по плечу. – Цель жизни в том, чтобы её прожить. Хорошо прожить – вот что главное. А без солдатиков это было невозможно.
– Господи, что ты несешь?
– Я говорю, что высший долг человека – это долг перед самим собой.
– А как же общечеловеческий долг? Нравственность, принципы, совесть? – высокопарные слова Антуана словно зависали в прохладном октябрьском воздухе Эстермальма, органично сплетаясь с пейзажем, где старинные фасады в стиле северного модерна хранили память о былых временах и ценностях. Алекс помедлил с ответом, остановившись у кондитерской. За большими окнами, среди теплого света и аромата свежей выпечки посетители неторопливо пили кофе за мраморными столиками, отгородившись от внешнего мира витриной с румяными канельбюлле.
– Сейчас этим мало кто озабочен, – наконец произнес он. – Философские рассуждения о «главном» и умение находиться «в моменте» – вот он, имидж современного человека, – Алекс кивнул на группу молодых людей, выходящих с ковриками под мышками из йога-студии. – Думают, что так они больше нравятся окружающим. А им ох, как хочется нравиться! Они понятия не имеют, что всем до них нет дела. И готовы жертвовать своим настоящим «я» ради иллюзорной «гармонии с миром». – Он усмехнулся, наблюдая, как те же самые люди с ковриками встали в очередь в супермаркете за алкоголем. – Вот она, их просветленность – от коврика для медитации прямиком к полке с водкой.
Братья свернули на одну из тех узких улочек, ведущих к воде – здесь между домами можно было увидеть проблеск залива и мачты яхт.
– Алекс, ты не прав! – Антуан резко остановился. – Подавляющее большинство людей совершают благородные поступки по зову сердца, а не ради имиджа. Да и профессиональный долг – не пустые слова. Вспомни хотя бы пандемию! Врачи гибли, спасая других. А учёные? Они посвящают себя исключительно высокой миссии – быть полезными людям, сделать мир лучше.
– Вот именно, – Алекс присел на влажную скамейку, глядя на воду. – У этих людей – «сверхцели». Спасти человечество, показать всему свету – вот он я! – Он сорвал веточку с куста, покрутил в руках. – Только вот в погоне за большой надуманной идеей их собственные души остаются пустыми и умирают в несчастье. – Он подбросил веточку на ладони. – Большое ведь собрано из деталей… Чем искусней и изысканней детали, тем грандиознее жизнь. Фру Андерсон и не заметила потери нескольких солдатиков. Да и разве они могли отразиться на её жизненном благополучии? А мне они открыли целый мир.
– Да, но что было бы если бы каждый считал, как ты, и прихватывал с собой пару-тройку игрушек? – горячо заспорил Антуан. – Она бы разорилась.
– Если бы каждый… – Алекс усмехнулся. – Да где взять столько мужества! Люди так зациклены на имидже и общественном мнении, что уже не понимают, чего хотят сами. Эх, если бы каждый человек мог жить своей жизнью, давал волю чувствам, выражал свои мысли и стремился осуществить свою мечту… Какой бы это был мир! – проговорил Алекс, вставая со скамейки. – Но люди боятся мечтать, боятся самих себя.
– Я не пойму, ты оправдываешь воровство? – Антуан заметил, как по воде пробежала рябь – мимо прошёл прогулочный катер. Его огни отражались в тёмной глади залива.
– Вовсе нет. Я критикую бессмыслицу и пропагандирую бесстрашие. Воровать для этого не обязательно.
Дальше братья шли молча. Антуан думал о том, какие они всё-таки разные. Алексу закон не писан, он сам сочиняет правила жизни, по ним и живет. Ни на чем не зацикливаясь, находит радость в малом и, похоже, счастлив. Антуан искренне восхищался им – он
