Весло Харона - Дмитрий Александрович Алейников

Кирьянов отбивался как мог, но они продолжали наседать.

Алексей Владимирович не собирался делиться попавшей ему в руки властью. И он решил законспирировать своих психиатров, оградив их от возможных контактов с другими заинтересованными лицами. Он объявил, что вышел на некоего киллера высочайшего класса. Вышел случайно, по рекомендации. Киллер этот — фигура таинственная, и общение с ним возможно только через пейджер, зарегистрированный, кстати сказать, на имя недавно умершего дворника. Киллер этот не убивает явно: смерть его жертв выглядит как несомненный суицид или тривиальный несчастный случай. Иногда, как было с генералом, он и в самом деле доводит несчастного до самоубийства. Берется киллер отнюдь не за все заказы, но если берется, то услуги его стоят дорого.

Версия не бог весть какая, но опровергнуть ее было невозможно. То, что таинственный киллер может не ответить на сообщение, не надо было даже объяснять: человек со странностями. Не нравится ему ваш заказ!

Дело оставалось за малым: придумать киллеру прозвище. Как бы обозвать этот тандем старого психиатра и Хильды? Харитон и Хильда.

В тот момент, когда он размышлял над этим, на глаза ему попалась какая-то бумажка, подписанная Хильдой. Алексей Владимирович взял листок в руки и внимательно посмотрел на роспись Хильды Арвидасовны Ронкшинас. Сливавшиеся в изящную монограмму буквы X, А и Р венчала небрежная завитушка «он». Получалось X. А. Рон. Харон.

Алексей Владимирович напряг память. Харон. Кажется, что-то из мифологии. Он снял с полки словарь и нашел нужную статью. Едва начав читать, захлопнул тяжелую книгу и поставил на место. Харон — древнегреческий бог, сопровождавший души умерших в свое подземное царство. Очень удачно! Ведь речь идет не о заурядных убийцах, а о тех, кто провожает в загробный мир…

Вполне довольный своей легендой, Кирьянов изложил ее соратникам. Вряд ли те поверили в Харона до конца, но усомниться в предложенной им Кирьяновым байке тоже не смогли.

Что же до Хильды, то ей действительно не предлагали больше подобных дел. Она занималась отправкой на пенсию чиновников, организацией самоотводов директоров новых акционерных обществ, воздействием на новоявленных политиков, плодившихся на руинах августовских баррикад. Смутное было время, работы — невпроворот. Удивительно, но со временем, Хильда вошла во вкус. Ей нравилось ощущать себя демиургом, решающим и кроящим судьбы смертных по своему вкусу. Это было как наркотик, как увлекательная игра, от которой невозможно оторваться. Это было сродни тому безумному азарту, какой охватывает игрока за столом рулетки, когда ему удается выиграть несколько раз подряд. А в такой игре за каждой поставленной и выигранной фишкой были человеческие судьбы. Разве могли сравниться с ней кости или карты?! Разве можно было променять на что-то иное игру в Бога?

Чтобы не забивать голову и не запутаться самому, Кирьянов теперь всем излагал легенду о некоем Хароне, чье могущество сравнимо, пожалуй, лишь с могуществом булгаковского Воланда. Появление компьютерной сети несколько упростило процесс общения: из-за отсутствия возможности работать с сетью всякая шушера отпадала сама собой, оставались только клиенты солидные и денежные.

Надо отдать Кирьянову должное: он не злоупотреблял заказами. Харитон и Хильда работали в основном на него. И работали очень успешно: Кирьянов поднимался к вершине, перемахивая сразу через несколько ступеней, а то и через целые марши. Менее чем за год он стал одной из центральных фигур в деловом мире и политической жизни страны. Его фамилия то и дело мелькала в рейтингах толстых журналов: самый богатый, самый влиятельный, самый-самый… Аналитики предсказывали, что кандидатура Кирьянова будет выставлена на президентских выборах, и оценивали его шансы как весьма значительные.

Шагая столь широко, Алексей Владимирович не мог не затрагивать интересы своих конкурентов, которые, быстро оценив опасного соперника, преподнесли ему подарок в виде бомбы, подложенной в автомобиль. Лишь лисья осторожность Кирьянова и счастливый случай помогли ему избежать смерти. Но прошло чуть больше месяца, и в него стреляли. На сей раз четко сработала служба безопасности.

Когда же Кирьянов начал потихоньку запускать руку в область энергетики, покушения участились настолько, что ему пришлось превратить свой дом в настоящую крепость, а машину — в этакий броневик, поразить который можно было разве что крылатой ракетой.

И все-таки одна пуля достигла цели, попав ему в плечо.

Лежа в переоборудованной под палату спальне, Кирьянов получил возможность спокойно обдумать сложившуюся ситуацию и понять, что зашел слишком далеко. Он решил исчезнуть. Уехать из страны под чужим именем. Денег, разбросанных по европейским банкам, хватило бы даже внукам, в России же его ничто не держало. Нужно было только проделать это так, чтобы его не искали.

Алексей Владимирович вызвал Хильду. Его исчезновение должно было стать ее последним заданием, после которого оба они могли считать себя свободными от взаимных обязательств. Кроме, разумеется, одного: Хильда должна была держать в тайне то, что Кирьянов жив, а он не должен был раскрывать ее инкогнито.

Хильда предложила несколько вариантов, из которых Алексей Владимирович выбрал «трагедию в Осетии».

Правда, Кирьянов надумал подстраховаться. Он приобрел не один, а два дома в теплых странах, подготовил не один, а два комплекта подложных документов. Он сообщил Хильде свое новое имя, которое не собирался носить, и название страны, куда не думал переселяться. Таким образом он хотел окончательно замести следы. Кроме того, он внес свои поправки в разработанный сценарий. Хильда предлагала шефу просто пропасть без вести в горах Кавказа. Кирьянов же решил действовать с размахом. Он договорился с одним из атаманов — Шалманом Эльмурзаевым по прозвищу Шала — разыграть тот кровавый спектакль, который попал потом во все газеты.

Хильде осталось бы только поверить, что ее бывший патрон нелепо погиб, а наведя справки, она смогла бы убедиться, что новый жилец в указанной ей Кирьяновым усадьбе так и не появился. Пан Штуровский мог не опасаться за свои тайны.

Но даже такой исход казался Алексею Владимировичу не вполне безопасным. Слишком сильное впечатление произвели на него способности этой женщины. Он искренне собирался выполнить условия их соглашения, но не решился оставить ее в живых. Перед отъездом в Осетию он оставил в ее кабинете подарок — новенький «ноутбук», под клавишей пробела которого находился детонатор взрывного устройства, способного разнести кабинет на элементарные частицы.

Он прочел о взрыве в газетах и мысленно поздравил себя с тем, что погиб только один человек, сотрудница института. Зачем брать на себя лишние грехи?

Однако погибла не Хильда. Погибла чересчур любопытная практикантка, не справившаяся с соблазном познакомиться с диковинной импортной машинкой. Хильда же, разгадав замысел Кирьянова, сделала