Загадка неприкаянной души - Ирина Грин

Лариса продолжала стоять посреди комнаты черным безмолвным истуканом.

– Но ведь Ева тогда была ребенком! Чем она вам не угодила?

– Чем? Да самим своим существованием! Она не должна была родиться! Лариса, принеси чаю, что ли.

Лариса, казалось, не слышала слов матери.

– Ведьма должна быть одна. – Марина Мироновна роняла короткие торопливые фразы, казалось, боялась, что не успеет рассказать то, что накопилось на душе. – Наша мать была ведьмой. Известной. Ее боялись и уважали. Она могла убить. Могла поставить на ноги безнадежно больного. Бабка ее тоже была ведьмой. Дар этот передается через поколение. Я еще ребенком знала, что должна буду родить девочку, которая станет новой ведьмой. Но жизнь распорядилась по-своему. Мать влюбилась в мужичка из Новоракитинска и переехала с ним город. Я осталась с бабушкой в ветхом домишке в лесу. Вместо душа – лейка на осине, вместо туалета – выгребная яма. Но такова судьба матери ведьмы в нашем роду – я должна была жить в лесу, среди деревьев и трав. Ждать мужчину, который сделает мне дочку – новую ведьму, продолжательницу рода. Через три года бабушка умерла, и матери ничего не оставалось, как забрать меня к себе. Спустя несколько месяцев я поняла истинную причину ее поступка – мать была беременна, уже не справлялась с домом и огородом. Я каждое воскресенье ходила в церковь и ставила свечки Пресвятой Богородице, чтобы родился непременно мальчик.

Она замолчала. Щедрый не понимал, чем вызвана такая внезапная откровенность женщины. Весь ее рассказ казался ему бредом. «Ну какие, скажите на милость, могут быть ведьмы в эпоху, когда космические корабли что-то там бороздят? Разве что…» – мысль возникла и тут же исчезла.

– Родилась девочка, – продолжала Марина Мироновна. – Она была своей, родной, любимой, красивой, как кукла. С шелковистыми волосами, розовыми щеками, пухлыми ножками, которые мать так любила целовать. Я, тощий подросток с непроходящей россыпью воспаленных прыщей на худом некрасивом лице, оказалась никому не нужна. Мать, целиком и полностью отдавшись материнству, забыла о своем предназначении, забыла о том, что она потомственная ведьма. Она прилепилась к отчиму, который неплохо зарабатывал, превратилась в простую провинциальную обывательницу. Променяла свой дар на сомнительную радость быта, которая ее и доконала. Рак. Мать сгорела за три недели. Не откажись она от своего дара, спаслась бы, исцелила себя. Да только в ежедневной рутине упустила тот момент, когда еще можно было повернуть назад. Когда опомнилась, назад дороги уже не было, только вперед – к тому самому тоннелю, в конце которого, как говорят некоторые, свет. Только нет там никакого света. Холод, тьма, пустота, кровь и грязь.

Щедрый слушал, не перебивая. Он и верил, и не верил одновременно. В принципе, конкуренция – довольно распространенный мотив для убийства. Коснись она, к примеру, хорошо налаженного бизнеса, майор бы ни минуты не сомневался. Но битва ведьм? Одно дело, если бы Еве полученный в наследство дар приносил какие-то дивиденды. Так нет же, была вынуждена работать по ночам, чтобы иметь средства к существованию. А ведь, если бы в самом деле была ведьмой, могла и не напрягаться. Это он, майор Щедрый, не верит в магию – ни в черную, ни в белую, – но люди же разные. Задайся целью – и прибежит толпа доверчивых, и выстроится в очередь, и принесет последнее ради этих самых вожделения, остуды, денежного крадника и иже с ними. Или все-таки способности у Евы были, но пользовалась она ими только в личных целях? Например, отношения со Щербаковым. Результат ли это химии, которая возникает между двумя людьми, или?.. Чушь! Полная чушь! И все-таки нужно переговорить с математиком еще раз.

Майор набрал номер коллеги из Матвеевска, который занимался делом Королевой, и попросил прислать опергруппу.

Глава 53

Разговор со Степаном Кулаковым поручили Тимуру Молчанову, а Кристина с Асей по дороге домой решили навестить Аленину соседку.

Проблема состояла в том, что ни имени ее, ни номера квартиры Иван не узнал, и на бабушек, судачащих на лавочке у подъезда, рассчитывать не приходилось – зима все-таки. Припарковавшись возле подъезда, подруги приготовились к длительному ожиданию, как вдруг увидели медленно идущую пожилую женщину в сопровождении коротконогого рыжего пса, очень сильно похожего на Георгия, каким описал его Рыбак. Выскользнув из машины, Кристина бросилась наперерез парочке.

– Здравствуйте, – сказала она, оказавшись перед женщиной. – Это же Георгий?

– Ну, предположим, – ответила хозяйка собаки. – И что с того?

– Меня зовут Кристина Светлова, я работаю в детективном агентстве, которое разыскивает Кирилла Герасимова. А вас как можно называть?

– Арина Константиновна.

– Арина Константиновна, мой коллега с вами недавно разговаривал.

– Ну, разговаривал, – согласилась женщина.

– Вы сказали, что лично видели, как Герасимов уезжал в командировку.

– Ну, видела, – кивнула женщина и, заметив, что пес поковылял к подъезду, заорала что есть мочи: – Стой, Георгий, подожди минутку!

– Извините, – продолжала Кристина, – может, мой вопрос покажется странным – я заранее за него извиняюсь, – но вы уверены, что это был именно Герасимов?

– Конечно, уверена, – обиженно поджала губы Арина Константиновна. – Думаете, я совсем того? Он это был, точно он. Френч его… То есть тренч… пальто, одним словом. И Алена его поцеловала. Не будет же она при всех чужого мужика целовать? Конечно, от нее всего можно ожидать… Да нет же, подождите, там еще был их пацаненок. Он пацаненка на руки взял, что-то ему сказал. Что – врать не буду, не слышала.

Поблагодарив Арину Константиновну, Кристина подошла к машине и, сама не зная почему, обернулась и посмотрела на дом. Ей показалось, что из-за неплотно задернутых штор одного из окон на третьем этаже кто-то следил за ней.

* * *

«Увидела? Не увидела? – гадала Алена, глядя, как автомобиль начальницы Ивана уверенно выезжал со двора. – Что, интересно, ей понадобилось от старой карги? И почему Ванька сам не приехал?»

В подъезде раздались тяжелые шаги и тявканье мерзкого старухиного пса. Алена выскочила на лестницу.

– Здравствуйте, Арина Родионовна! – сказала она, одновременно подумав, что бабку, кажется, зовут как-то по-другому. Ну да ладно, и так сойдет.

Не сошло. Грымза задрала нос и важно прошествовала, не обращая на Алену никакого внимания. Оглохла, что ли? Дубова решила зайти с другой стороны.

– Привет, песик, ты такой славный. – Кончики пальцев коснулись жесткой ржавой шерсти на макушке животины.

Тот отреагировал мгновенно – голова резко дернулась, зубы клацнули, Алена завопила благим матом и затрясла рукой. На пальце наливалась капля крови.

– Ах ты, сука! Да я тебя! На живодерню! На шаурму!

– Он, к твоему