Солнечный ожог - Сабин Дюран

Не найдясь с ответом, я просто уставилась на нее.

– Нет, заплатят, – жалко возразила я.

– О господи, нет. Деньги переводят прямо на карту. На мой счет. Сегодня утром я уже получила первую часть. – Она склонила голову набок. – Пашешь как лошадь, горбатишься у плиты, а деньги платят мне. Кто сказал, что преступления не окупаются?

Глава двадцать седьмая

Мной овладело странное спокойствие, когда я шла обратно к дому. Я могла бы испытывать множество чувств, в том числе ярость, унижение, панику. Но на самом деле я не испытывала ничего, кроме облегчения. Она не умерла. Остальное не имеет значения. Ее можно было назвать какой угодно – коварной, двуличной, поразительной, бесячей. Но она жива.

На кухне жужжала электрическая мухобойка – очередное убийство каждые тридцать секунд. В доме было тихо. Кто-то смотрел телевизор в гостиной. Я принялась наводить порядок, чтобы занять руки. Кофемашину оставили включенной, и кофейник зашипел, извергая пар, когда я сунула его под воду. В раковине было полно чашек, и я поставила их в посудомойку.

– Они ушли? – Я обернулась. Клер вошла в кухню и открыла холодильник. На ней было белое кружевное платье, похожее на то, что я видела на Ребекке. – Твои гости.

– Да, ушли.

– Извини, что не попрощалась с ними. Я немного подустала от людей.

– День был напряженный. – Я выждала секунду. – Как провела время на рынке?

Она достала бутылку вина и стала наполнять свой бокал. Подозрительно взглянула на меня, но я выдержала ее взгляд.

– Да, неплохо, – наконец ответила она. Поставив бутылку обратно в холодильник, она захлопнула дверь локтем. – Но, знаешь, когда побываешь на одном французском рынке, считай, побывала на всех.

Усевшись на кухонный островок, она уставилась на меня. Помолчав, сказала:

– Так вот, я хотела тебя кое о чем спросить… Может, продашь мне свои ваучеры?

– Ваучеры?

– В спа-отель в Ницце.

– А… ваучеры. – Я изобразила удивление, но это на самом деле вылетело у меня из головы. Мы обсуждали это только вчера вечером, но с тех пор столько всего произошло. Это была разводка из другой жизни. – В «Мезон д’Англе»?

– У тебя ведь на эти выходные бронь? Я могла бы доехать на такси до Авиньона. Я посмотрела – оттуда ходит прямой поезд.

– Они недешевые, – с сомнением сказала я. – И я думала, может, их перенесут на другую дату.

Она терпеливо ждала, улыбаясь и болтая ногами. Она так привыкла получать то, что хочет, что мне ужасно захотелось сказать «нет» – просто чтобы прервать этот тренд.

– У меня в ванной реально воняет, – сказала она. – Фил может сколько угодно бить себя пяткой в грудь и заявлять, что проблемы не существует, но я сильно сомневаюсь, что эта комната пригодна для проживания.

– Сочувствую.

Она ковыряла заусенец.

– Вообще, мне кажется, недели под боком у сестры и ее семьи вполне достаточно. – Она подняла глаза. – Как считаешь?

Привалившись спиной к раковине, я по-дружески улыбнулась ей.

– Ладно, договорились, – сказала я. – Хорошо, что ты приехала, – уверена, Ребекка это оценила. Но я понимаю, иногда надо жить своей жизнью.

Клер пошла наверх, собирать вещи, а я осталась стоять посреди кухни, пытаясь понять, где все. Из гостиной доносились голоса Айрис и Эллиота. Возможно, остальные у бассейна. Где Роб? Этого я не знала. Я предпочла бы отложить нашу встречу, и чем позже она состоится, тем лучше. Я снова поставила кофе и подождала, пока он не начнет капать. Попыталась выкинуть из головы все лишнее. Теперь я приготовила хороший кофе, вдруг осознала я, – ровно той крепости, какой нужно. Конечно, нет никакой «правильной» и «неправильной» крепости, но я научилась делать кофе так, как нравится Ребекке. Я отреагировала на ее намеки и изменила свое поведение. Эта мысль принесла странное удовлетворение и утешение.

В коридоре послышался топот, и на пороге кухни возникла Лайла. При виде меня она замешкалась и зачем-то сказала:

– Ой, прости. Я просто хотела налить воды.

Выпив полный стакан, она облокотилась о кухонный прилавок и устремила взгляд на сад.

– Какие у всех планы, не знаешь? – спросила она.

Я ответила, что не знаю. Пару минут она простояла на том же месте, а потом на кухню пришел Роланд, и они стали тихо совещаться, пойти ли им к бассейну, как полагается друзьям, или лучше не мешать людям. Наконец, еще немного пошептавшись – Роланд за это время успел пару раз прочистить горло, – они решили, что лучше на какое-то время «убраться с глаз долой».

Когда они ушли, я поняла, что они реально на взводе, раз так отзываются о друзьях, а Роланд не переставая откашливается. Меня вдруг осенило, что отчасти дело в том, что им сложно быть гостями. Я мысленно посочувствовала им. Лайла всегда все знает лучше всех – возможно, это какие-то комплексы. А Роланд неизменно стремится ее поддержать, защитить – наверное, просто любит ее. Они любят друг друга. Так просто начать думать, что ты знаешь людей, хотя это не так.

Шон делил людей на типы, которым свойственны те или иные предсказуемые реакции, и я последовала его примеру. Когда я подумала, что Лулу мертва, я поняла, что она – не какая-то концепция, с которой можно работать, а живой человек, у нее есть друзья и родные. Теперь я осознала, что даже тогда смотрела на нее свысока. Она умная, сложная, осмотрительная. Это она играла со мной. Не знаю, как мне могло прийти в голову, что я разбираюсь в психологии, если я сама себя не понимаю.

А я ведь многое узнала о себе. Мне нравится эта работа. Я хочу делать ее хорошо. И мне небезразличны люди, на которых я работаю. Я использую свои навыки, чтобы сблизиться с людьми, вызвать у них симпатию. Тут меня как громом поразило: а больше ничего и не нужно, это моя конечная цель.

Прихватив кофейник, я направилась к бассейну, но остановилась у калитки. Ребекка и Фил лежали на сдвинутых шезлонгах, повернувшись лицом друг к другу. Они негромко разговаривали. Ребекка лежала на животе в защитной позе, подложив под себя руки и изогнув спину, а руки Фила свободно болтались. Она говорила, а он отвечал более односложно, что-то бормоча себе под нос. В какой-то момент он поднял руку и убрал с ее лица прядь волос. От налетевшего ветерка по воде пробежала рябь, и он зябко поежился, но не встал.

Я развернулась и отнесла