Дом молчания - Донато Карризи

Закончив собирать устройство, Пьетро торжественно поставил его на стол. Но Матиас спросил не о назначении приборчика, а о другом:

– Как вы узнаете, что мне снится сон?

– Очень просто. Твои глаза начнут двигаться под веками, и я пойму, что ты смотришь в другой мир.

– И что будет, когда я увижу Молчаливую Даму?

– Я заговорю с тобой и скажу, что делать.

– А как я узнаю, что это взаправду вы?

– Ты услышишь звук, похожий на тиканье часов. – Джербер указал на переносной метроном. – Да, и еще кое-что… – Он вновь порылся в кармане и на сей раз вытащил камушек, подобранный во дворе. – Вот, держи. Знаешь, что такое талисман?

Матиас мотнул головой.

– Давным-давно, если герою предстояло трудное и опасное приключение или просто путешествие в незнакомые места, он брал с собой волшебный предмет, обладающий защитной силой.

Мальчик посмотрел на камушек.

– Эта штука очень древняя, ей тысячи лет, и попала она ко мне издалека, – нараспев произнес Джербер.

Как уже упоминалось, врать он не любил, но иногда маленькая ложь приносила большую пользу, придавая пациенту смелости.

– Что мне с ним делать? – спросил Матиас, начиная верить его словам.

– Крепко держать в руке. Он тебя защитит.

– И все будет хорошо? – Мальчик покосился на метроном.

– Само собой. Сны – мое ремесло. – Пьетро улыбнулся. – Знаешь, как меня называют дети во Флоренции? Баюном.

6

Матиас закрыл глаза. Прошло каких-нибудь несколько секунд, и он погрузился в сон, сжимая в правой ладошке талисман. Сусана мягко высвободилась из объятий сына и встала. Иво продолжал стоять, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди. Жена присела на пол рядом с ним, привалившись к стене.

Они молча ждали, пока сон не станет глубоким. Время от времени Джербер осторожно касался запястья мальчика, проверяя пульс. Сердцебиение постепенно замедлялось, температура тела снизилась на пару градусов. Дыхание сделалось спокойным, размеренным. В таком состоянии Матиас не должен был воспринимать происходящее вокруг.

– По-моему, ваш сын страдает от онирических галлюцинаций, – вполголоса заговорил Пьетро.

– И какова же причина? – забеспокоился Иво.

– Причин может быть масса. Эта область пока мало изучена, нейронауки пытаются дать те или иные объяснения, но не всегда успешно. Например, в ходе экспериментов по изучению мозговых волн во время сна была обнаружена повышенная активность в области лобной коры. Однако не у всех обследованных.

– И что это означает?

– Нам всем случается запоминать сны, так? – Пьетро попытался говорить яснее. – Несчастные люди, которым это удается чаще, составляют меньшинство. На самом деле мы не должны ничего помнить. Наш мозг автоматически стирает сны из памяти, поскольку они бесполезны. Однако, если механизм дает сбой, сны из области бессознательного начинают вторгаться в реальность, мешая нам отличить правду от иллюзии.

– Вы считаете, это и происходит с Матиасом? – спросила Сусана.

– Пока дело ограничивается лишь криками. Если Молчаливая Дама не пересечет границы мира снов, волноваться не о чем. Только выпускать ее оттуда нельзя.

Родители замолчали. Наверное, размышляли, что случится, если сын начнет видеть странную незнакомку среди бела дня. Джерберу хотелось их успокоить, заверить, что сны Матиаса – не симптом психического заболевания, но пока еще ничего нельзя было исключать.

В молчании прошло около часа. Трое взрослых наблюдали за спящим ребенком. Первым заметил перемену Пьетро: глаза Матиаса быстро задвигались под веками, словно за чем-то наблюдая. Следовательно, он вошел в стадию быстрого сна и, возможно, сонного паралича. Джербер кивнул, привлекая внимание родителей, а заодно давая им понять, что все под контролем. После чего включил метроном, который начал неторопливо отстукивать ритм. Звук не разбудил и не взволновал ребенка.

Осторожно приподняв одеяло и приоткрыв мальчика до талии, Пьетро прошелся подушечками пальцев по его вискам, нижнечелюстным мыщелкам, лопаткам и ключицам, локтевым впадинам и запястьям. Он проделал это несколько раз. Ритмичные прикосновения в сочетании с тиканьем метронома должны были ввести спящего в транс. Незаменимое средство, если пациент без сознания и не может подвергнуться гипнозу добровольно. Другой, не менее важной целью, было снять мышечное напряжение, чтобы Матиас мог отвечать на вопросы.

Убедившись, что результат достигнут, Джербер достал и включил небольшой диктофон и задал первый вопрос:

– Матиас, ты меня слышишь?

Ребенок не ответил, однако нахмурился. Джербер сел поудобнее.

– Где ты сейчас находишься?

– В своей комнате.

Родители удивленно посмотрели на психолога. В отличие от них, тот понял, что речь идет не о реальной детской, а о ее копии, созданной бессознательным.

– Сейчас день или ночь?

– За окном ярко светит солнце, – ответил мальчик.

– Что ты делаешь?

– Я разложил на полу географическую карту, которую мне подарил папа. У меня в руке «Боинг-747», самолетик летает над картой.

Голос звучал механически, отстраненно. В ответах Матиаса не чувствовалось удовольствия от игры. Хороший признак: значит, ребенок ничего не испытывал. Ничто, даже приснившаяся боль, не могло затронуть его. Он был в безопасности.

– Ты один? – рискнул спросить Джербер.

– Один… Нет, я ошибся. На самом деле я не один.

Оговорка вызвала у Джербера замешательство. Сейчас он этого не ожидал. Продолжать очень не хотелось, но выбора не было:

– Кто с тобой?

– Не знаю.

Неправда. Мальчик отлично это знал, судя по тому, как стиснул в руке камушек.

– Матиас, посмотри, кто там, – мягко попросил Пьетро.

Не открывая глаз, ребенок повернул голову направо, потом налево. И застыл.

– В коридоре стоит Молчаливая Дама и смотрит на меня.

Взгляды Иво и Сусаны метнулись к двери. Разумеется, в темном коридоре никого не было. Непрошеная гостья приходила лишь во сны Матиаса. Но случилось и кое-что хорошее. Мальчик не закричал.

– Я хочу, чтобы ты перестал играть и подошел к ней.

– Не пойду.

– Она ничего тебе не сделает, я же с тобой.

Прошло несколько секунд. Сусана кусала губы; Иво, казалось, окаменел.

– Что происходит? – спросил Пьетро, сообразив, что молчание затянулось.

– Я стою перед ней, она молчит.

Джербер подождал еще немного, надеясь, что ситуация разрешится сама собой. Ребенок по-прежнему спокойно дышал.

– Она хочет, чтобы я пошел с ней, – вдруг произнес Матиас.

Сусана в ужасе вытаращилась на Джербера, но тот успокаивающе поднял руку и сказал:

– Хорошо, иди с ней.

Дыхание Матиаса участилось, но в рамках нормы.

– Я больше не в комнате, – сказал он спустя некоторое время.

– Где же ты?

– На улице.

– Опиши, что ты видишь.

– Небо розовое, как сахарная вата… Мы с Молчаливой Дамой совсем одни… Лает собака, не знаю где… Еще играет музыка, я знаю эту песню.