Старая любовь - новые неприятности - Марина Серова

Вероника Георгиевна улыбнулась, и эта нежная улыбка внезапно преобразила ее лицо. Теперь ее легко было представить юной прелестной девушкой, в которую с первой же встречи влюбился избалованный женским вниманием красавчик.

— Я даже сомневалась, побаивалась уходить с привычной работы, да и коллектив мне нравился, но Артемий настоял. Сказал, что надо расти как специалист, пробовать себя, ну я и согласилась, привыкла во всем его слушаться. Хотя не жалею, конечно. Сначала работала рядовым врачом, вела платные консультации, зарплата, конечно, выросла. Потом он помог мне стать завотделением. Естественно, не сразу, через несколько лет.

— Вероника Георгиевна, — осторожно вставила я реплику во время небольшой паузы, — вы упоминали, что Белорецкий был состоятельным человеком. А откуда у него деньги?

Лиховцева пожала плечами.

— Он ведь женился по расчету. Его жена — единственная дочь областных на тот момент шишек. Одной из первых создала бизнес, когда НИИ начали закрываться, опять же на деньги родителей. Это уже после их свадьбы, через несколько лет. Деньгами распорядились умно, покупали недвижимость в столице. Артемий прямо об этом не говорил, лишь мельком упоминал, что у него квартиры в столице. Видимо, не одна квартира. Вы ведь понимаете, что это значит?

Вероника Георгиевна выразительно посмотрела на меня, и я на всякий случай кивнула.

В действительности я поняла лишь то, что Белорецкий, скорее всего, сдавал столичную недвижимость. Да, по тарасовским меркам, это могло приносить неплохой доход, чтобы не думать о куске хлеба, но и только. Может, у Лиховцевой свое представление о больших деньгах, а ее любовник хотя и не бедствовал, но и особо не шиковал.

— Еще он проворачивал какие-то дела с акциями, — продолжала между тем Вероника Георгиевна. — Хорошо в них разбирался, чем очень гордился и часто хвастался. В общем, он был рантье, а не предприниматель. Любил повторять, что в бизнесе важен риск, а это не для него. Артемий ведь был очень осторожным и расчетливым, да еще и ленивым. Но деньги очень любил, и они его тоже. Как и женщины.

Лиховцева вновь улыбнулась, но на этот раз улыбка ее не украсила. Слишком уж вышла горькой и даже злобной.

— А жена Артемия Витальевича, чем она занимается? — уточнила я. — Все так же развивает свой бизнес или отошла от дел?

Лиховцева словно внезапно вынырнула из тяжелых раздумий и уставилась мне прямо в глаза долгим пристальным взглядом.

— Жена? — переспросила она странным глуховатым голосом и повторила: — Жена… С его женой все сложно.

— О чем вы, Вероника Георгиевна? — спросила я с искренним любопытством.

— Она умерла, эта его жена, — как ни в чем не бывало сообщила Лиховцева самым обычным будничным тоном. Словно речь шла не о смерти человека, а о ценах на молоко в ближайшем супермаркете.

— И давно она умерла? — поинтересовалась я.

— Давно, — отозвалась моя собеседница. — Несколько лет назад, точнее не скажу. У нее ведь был букет болезней, да еще Артемий не из тех мужей, которые продлевают женам жизнь. Она ведь знала, что он ей изменяет. Скоропостижно скончалась от инсульта. Артемий оказался ее единственным наследником.

— А дети?

Лиховцева покачала головой.

— Детей у них не было. У Артемия вообще нет детей.

— Тогда кто же станет наследником самого Артемия Витальевича? — задала я вопрос, неизбежный для следствия, когда при странных обстоятельствах внезапно умирает состоятельный человек.

— В том-то и дело, что теперь уже никто, — заявила Лиховцева и в ответ на мой недоуменный взгляд добавила: — Сейчас расскажу, здесь все не так просто.

Она одним большим глотком допила кофе и продолжила:

— Артемий женился во второй раз. Теперь уже по любви. И, как вы сами понимаете, не на мне.

Я почла за лучшее молча подождать, когда Лиховцева решит продолжить повествование, поскольку над столом вновь повисла неловкая пауза.

— Женился на молодой красивой танцовщице, этой вертихвостке!

— Танцовщице? — переспросила я. — То есть девушка выступала на сцене или…

Я не стала перечислять свои предположения, пусть Лиховцева сама озвучит, каков был истинный род занятий у второй супруги Белорецкого.

К моему удивлению, Лиховцева энергично замотала головой.

— Нет-нет, это вовсе не то, что вы подумали!

Откуда она знает, что я подумала?

— Никаких кабаре, стриптизов и прочего, — продолжала развивать свою мысль Вероника Георгиевна. — Все вполне благопристойно, чинно, благородно. Виолетта участвовала в танцевальных конкурсах, а Артемий обожал на них бывать. Там-то он ее и высмотрел.

— Белорецкому нравились танцевальные конкурсы? — удивилась я. Хотя что тут, собственно, удивительного.

Лиховцева кивнула.

— Он ведь был эстет. Любил красивые зрелища, эффектных женщин, а здесь все это в известном смысле совмещается. Великолепные костюмы, музыка, роскошные залы, атмосфера… Что самое интересное, конкурс проходил в Санкт-Петербурге, а сама Виолетта оказалась из Тарасова. Преподавала хореографию в местном училище.

Я заметила, что Лиховцева постоянно говорит о второй жене Артемия в прошедшем времени.

— И что же, Белорецкий развелся с Виолеттой? — решила я не тратить времени, ожидая, пока сама Лиховцева сообщит об этом.

Но та вновь одарила меня своим фирменным цепким взглядом.

— Она умерла, — тихо произнесла Лиховцева. — Покончила с собой. Оставила записку, написала, что никого не винит.

— Когда это случилось? — спросила я.

— Недели три назад, — сообщила Вероника Георгиевна. — Почему она это сделала, так никто и не понял. Ничто не предвещало, и вот… Чего ей не хватало? Артемий буквально пылинки с нее сдувал, сам путешествий терпеть не мог, но ее вывозил в Таиланд, и даже на Кубу они летали, что для него уж совсем непостижимо. Такие дальние перелеты, а он всегда этого боялся. И вот поди ж ты…

— А сам Белорецкий никаких предположений не высказывал? — поинтересовалась я на всякий случай.

— Предположений-то никаких, — раздумчиво отозвалась Вероника Георгиевна. — Вот только как-то раз он похвастался, что якобы отбил Виолетту у какого-то красавчика, когда у них дело шло уже к свадьбе. Мол, уже и заявление собрались подавать. А Виолетта выбрала его, Артемия. Тщеславный он был во всем, что касается женского внимания. И тот еще ходок.

— Так, может быть, он изменял Виолетте? — высказала я предположение. — Это и послужило причиной?

Лиховцева на минуту задумалась.

— Не зна-аю, — протянула она. — Со мной он ей уже не изменял, для постельных утех я стала ему не нужна. Да и вообще никто, кроме нее, не нужен. Нет, думаю, дело не в этом. А в чем — никто не знает.

Я решила, что пора переходить к главной теме нашего разговора. Мне необходимо было выяснить, действительно ли смерть Белорецкого носит криминальный характер и, соответственно, стоит ли мне вообще браться за это дело.

— Вероника Георгиевна, — попросила я, — постарайтесь