Двенадцать граней страха - Марина Серова

— После того как ты довел мою мать до самоубийства? После того как подделал улики против меня? После того как подкупил судью Ветрова?

Каждый вопрос звучал как удар хлыста. Дорохов вздрагивал, но молчал.

— Сегодня ты расскажешь правду, — продолжил Чен, глядя прямо в глаза своему пленнику. — Всю правду. О том, как вломился в нашу галерею под видом покупателя. О том, как подбросил фальшивые платежные документы. О том, как оклеветал меня, обвинив в краже собственных семейных реликвий.

— Я не… — начал было Дорохов, но Чен резко перебил его:

— Молчать! Сегодня ты будешь говорить только правду! — Он обернулся ко мне. — Вы ведь тоже хотите услышать правду, детектив? Не записи прослушки, не показания свидетелей, а признание из первых уст.

Я кивнула. Конечно, я хотела. Я потратила около недели на расследование, собирая по крупицам информацию, но прямое признание Дорохова могло бы завершить дело одним махом.

— Но не такой ценой, — ответила я твердо. — Признание, полученное под угрозой насилия, не имеет юридической силы.

Чен усмехнулся.

— Юридической силы? — Он покачал головой. — Я провел десять лет в тюрьме по сфабрикованному делу. Поверьте, я имею некоторое представление о том, как работает ваша юридическая система.

В его голосе не было злобы — только усталость и глубокое разочарование. И я не могла его винить. Система действительно дала сбой. Несправедливость осталась безнаказанной, а истинный преступник все эти годы наслаждался свободой и украденным богатством.

Дорохов снова попытался заговорить.

— Послушайте, Иванова, вы не понимаете… Это все ложь! Он просто мстит мне за то, что я разоблачил их семейную аферу. Кости были подделкой, они продавали фальшивки под видом антиквариата!

Чен даже не повернулся в его сторону. Вместо этого он аккуратно достал из шкатулки кости и положил их на небольшой лакированный столик перед Дороховым.

— Вот они, подлинные кости династии Мин. Те самые, что должны были остаться в моей семье. — Его голос был спокоен, но в нем чувствовалась сталь. — Сейчас ты расскажешь правду. Или ты предпочитаешь сначала бросить кости?

— Кости? — Дорохов нервно рассмеялся. — Ты притащил меня сюда, чтобы поиграть в кости?

Чен улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз.

— Не просто поиграть. Решить твою судьбу. Разве не это ты делал все эти годы? Не гадал ли на костях перед каждым важным решением?

Дорохов побледнел еще сильнее. Я внимательно наблюдала за этой сценой, держа руку на пистолете. До сих пор Чен не проявлял агрессии, но его спокойствие пугало больше, чем любая ярость.

— Чен, — я решила вмешаться, — ты провел десять лет в тюрьме за преступление, которого не совершал. Ты хочешь, чтобы настоящий преступник просто умер? Или хочешь, чтобы он испытал то же, что и ты, — потерю свободы, состояния, репутации?

Молодой китаец задумчиво посмотрел на меня.

— Я долго размышлял об этом в тюрьме, детектив. Бессонными ночами в камере, где стены, казалось, сжимались вокруг меня. Я представлял разные сценарии возмездия. — Он сделал паузу. — Но потом понял: смерть — это слишком просто. Слишком быстро. Я хочу, чтобы он жил с сознанием того, кто он есть на самом деле. С сознанием того, что все его богатство построено на лжи и крови.

Он повернулся к Дорохову.

— А теперь ты расскажешь правду. Всю правду. О том, как десять лет назад ты сфабриковал дело против меня.

К моему удивлению, Дорохов не стал отпираться. Возможно, атмосфера ритуала подействовала на него, а может, он просто понял, что отступать некуда.

— Хорошо, — его голос звучал глухо, — я расскажу. Только пообещай, что отпустишь меня после этого.

Чен не ответил. Лишь кивнул в сторону камеры.

— Говори. И помни — каждое твое слово записывается.

Дорохов тяжело вздохнул и начал свой рассказ.

— Десять лет назад я узнал о коллекции Чжоу Ляна. Уникальные артефакты династии Мин, в том числе эти проклятые кости. Я предложил купить их, но старик отказался. Сказал, что это семейная реликвия, не подлежащая продаже. — Он сделал паузу. — Тогда я решил получить их другим путем.

— Каким именно? — спросил Чен, хотя наверняка знал ответ.

— Я подделал документы, свидетельствующие о том, что коллекция была вывезена из Китая нелегально. Подкупил таможенника, который подтвердил это. А потом… — Дорохов запнулся. — Потом мне нужно было найти кого-то, кто мог бы взять на себя вину.

— И ты выбрал меня, — Чен произнес это не как вопрос, а как утверждение.

— Да. Ты был молод, амбициозен. Работал в галерее отца, имел доступ ко всем экспонатам. Идеальный кандидат. — Дорохов говорил все быстрее, словно торопясь избавиться от груза признания. — Я подбросил фальшивые документы в твой стол. Анонимно сообщил в полицию. А потом…

— Потом ты подкупил судью Ветрова, — закончил за него Чен.

— Да, — Дорохов опустил глаза. — Пятьдесят тысяч долларов. Небольшая цена за такую коллекцию.

Я слушала это признание, и внутри меня все кипело от возмущения. Десять лет чужой жизни, загубленные судьбы — и все ради коллекции антиквариата? Ради каких-то костей и статуэток?

— А что случилось с отцом Чена? — спросила я, хотя уже догадывалась об ответе.

Дорохов пожал плечами, насколько позволяли путы.

— Обычная история. Не выдержал позора, инфаркт. Я тут ни при чем.

— А его жена? — продолжала я. — Которая якобы продала вам коллекцию после смерти мужа.

Тут Дорохов явно занервничал.

— Она сама… Я предложил честную сделку…

— После того как разорил семью и отправил ее сына в тюрьму? — Мой голос звучал резче, чем я хотела.

Дорохов молчал. Ему нечего было сказать в свое оправдание.

Чен снова взял слово:

— Спасибо за откровенность, — сказал он с неожиданной учтивостью. — Теперь мы переходим к заключительной части нашего ритуала.

Он подошел к столику с костями.

— В древности считалось, что гадальные кости обладают особой силой. Они не просто предсказывают будущее — они определяют его. — Чен провел рукой над костями, не касаясь их. — Сейчас ты бросишь кости. Если выпадет благоприятная комбинация — ты будешь свободен. Если нет…

Он не закончил фразу, но в воздухе повисло невысказанное обещание.

— Ты не можешь серьезно это говорить, — вмешалась я. — Чен, пожалуйста, давай решим это цивилизованно. У нас есть признание, есть доказательства…

— А есть ли справедливость? — резко спросил он. — Будет ли этот человек наказан по заслугам? Или снова откупится, наймет лучших адвокатов, выйдет под залог?

Я не могла честно ответить «нет» на эти вопросы. Система несовершенна, и такие люди, как Дорохов, слишком часто избегают настоящего наказания.

— Дай мне шанс исправить это, — попросила я. — Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы…

— Я