Жан д'Айон - Догадка Ферма

Луи улыбнулся. Ответ друга был вполне предсказуем. Помолчав, он сказал:

— Сегодня утром я виделся с Югом де Лионом, одним из секретарей Мазарини. Он объявил, что полиция кардинала установила личность того, кто организовал нападение на меня и, несомненно, руководил шпионом Клодом Абером. Речь идет о нашем старом друге Фонтрае.

— Луи д'Астараке? Так он в Париже? Я не знал! Как же им удалось это выяснить?

— Боюсь, я оказался слишком наивен. За мной, конечно же, следили сообщники Фонтрая, однако по пятам за ними шла полиция кардинала. Фонтрай поселился во дворце Лианкур.

— У Ларошфуко? Понимаю! Там он в такой же безопасности, как в иностранном посольстве. А кто организовал убийство Мансье? Тоже его рук дело?

— Несомненно.

— Твоя поездка в Тулузу не может подождать, Луи?

— Нет, конференция в Мюнстере начинается в ближайшие дни. Новый шифр нужен как можно раньше.

— Ты едешь с Гофреди?

Луи вздохнул:

— Да, но еще надо найти кучера. Я хотел одного из братьев Бувье взять с собой, а другого отправить в Мерси следить за безопасностью замка. Однако отцу будет трудно без них, поэтому поиски кучера продолжаются.

— Мне и в самом деле очень жаль, — сказал Гастон, качая головой.

Молчаливый, как всегда, Гофреди прислонился к стене рядом с единственным окном башни. Луи повернулся к нему:

— Сейчас я хочу заглянуть к одному книготорговцу, Себастьяну Крамуази, который держит лавку на улице Сен-Жак. Времени у нас совсем мало. Я пойду пешком, а ты езжай в контору, оставь там карету, возьми лошадь и отправляйся к святому Фиакру. Постарайся найти одного или двух кучеров для путешествия. Об оплате договаривайся сам.

— Вы пойдете на улицу Сен-Жак один? — с беспокойством осведомился старый солдат.

— Сейчас риска нет, не волнуйся. Не вечно же мне расхаживать по Парижу с телохранителем!

Гофреди поморщился, желая показать свое недовольство, но вступать в препирательства не стал.

— Твой визит к этому книготорговцу имеет отношение к нашим шпионам? — спросил Гастон.

— Может быть. Пока в моей голове ничего определенного. Все очень смутно. По правде говоря, я не слишком понимаю, кто такой Шарль де Бреш. Марго Бельвиль посоветовала расспросить Себастьена Крамуази, который знает всех парижских книготорговцев. Вдруг он поведает мне что-нибудь интересное об этом человеке.

Луи обещал другу вернуться самое позднее в начале будущего года. Он зайдет к нему сразу по возвращении.

Себастьен Крамуази открыл свою лавку книготорговца-печатника на улице Сен-Жак сорок лет назад. Теперь ее держали сын и внук, но кардинал Мазарини зачастую все еще поручал старику разыскать какую-нибудь редкую книгу.

Луи никогда не встречался с Крамуази, хотя был знаком с некоторыми крупными парижскими книготорговцами, такими как Пьер Роколе, чья лавка называлась «Под эгидой Города», или Гийом Луазон, который обосновался в Большой галерее королевского дворца.

Фронсак не был уверен, что найдет Крамуази на улице Сен-Жак, поскольку Марго сказала ему, что тот вот уже три года возглавляет Королевскую печатню Лувра. Вполне возможно, что этот визит обернется ничем.

Лавка была выкрашена в зеленый цвет, а ее фасад представлял собой не что иное, как двойное окно с толстыми матовыми стеклами. Луи вошел в комнату. Все стены были закрыты дубовыми полками. Пахло здесь плесенью и старой вощеной кожей.

На самом верху лестницы, прислонившись к стеллажу, стоял человек лет пятидесяти, близоруко щурясь на посетителя. В руках он держал лупу.

Слишком молод для Себастьена Крамуази, рассудил Луи, и слишком стар для его внука.

— Мне хотелось бы увидеться с мсье Себастьеном Крамуази, — сказал он, поздоровавшись кивком головы.

— Себастьен Крамуази — это я, мсье.

— Понимаю, вы наверняка сын того, с кем я хочу повидаться.

— Действительно, меня зовут, как отца, мсье. Что вам от него нужно?

Он не спускался с лестницы, и взгляд у него стал вопрошающим, недоверчивым.

— Меня зовут Луи Фронсак. Мой отец — нотариус с улицы Катр-Фис. Я тоже был нотариусом, потом получил дворянство за услуги, оказанные короне.

Книготорговец спустился с лесенки. Теперь он казался заинтригованным и заинтересованным.

— Подобное случается не часто, — заметил он.

— Разумеется. Я кавалер ордена Святого Михаила.

— Что вам нужно от моего отца?

Луи заколебался.

— Я интересуюсь одним парижским книготорговцем, ваш отец знает их всех, мне посоветовали обратиться к нему.

— Кто посоветовал?

— Управительница моего замка. Ее зовут Марго Бельвиль, она раньше тоже торговала книгами, как и ее отец.

— Бельвиль? Помню-помню. Его подвергли пыткам и убили.

— Это так.

— Вы знаете, кто его убил?

— Да.

— Кто же?

Луи отмахнулся от вопроса жестом:

— Я вам этого не скажу. Знайте только, что убийца наказан.

Книготорговец переминался с ноги на ногу, не скрывая колебаний.

— Могу ли я вам верить? — произнес он, наконец.

— Если бы у меня было больше времени, я бы получил рекомендательное письмо от монсеньора Мазарини, но в среду мне нужно уезжать.

— Вы знакомы с Его преосвященством?

— Иногда я выполняю его поручения. Книготорговец почесал голову, а затем объявил:

— Следуйте за мной.

Он открыл дверь, заставленную одним из настенных стеллажей, и они пошли по темному коридору, который привел их в другую комнату, очень светлую, выходившую в сад. Здесь было окно с видом на внутренний дворик. Маленькая чугунная печка обогревала помещение.

Очень старый человек с венчиком седых волос, в больших очках с железной оправой изучал какие-то листочки, стоя перед окном. Услышав, как они входят, он поднял глаза.

— Отец, у нас гость, который хочет поговорить с вами. Старик внимательно оглядел Луи и тихо сказал:

— Не имею чести быть с вами знакомым, мсье.

— Здравствуйте, мсье Крамуази. Меня зовут Луи Фронсак.

— Родственник нотариуса Пьера Фронсака?

— Это мой отец.

— Вы составляете издательские договора, — с улыбкой прошелестел старик.

— Я занимался этим, но теперь я больше не нотариус.

— Знаю. Мне о вас говорили.

— Мсье Фронсак заверил меня, что знаком с монсеньором Мазарини, отец, — вставил сын. — Только по этой причине я и побеспокоил вас.

— Ты хорошо сделал, Себастьен. Именно Его преосвященство кардинал Мазарини рассказывал мне о шевалье Фронсаке. Что вам от меня нужно, мсье?

— Я хотел бы получить сведения об одном книготорговце.

— Оставь нас, Себастьен, — попросил старик.

Сын вышел, почтительно поклонившись отцу.

— Монсеньор Мазарини — большой ценитель книг, — вновь заговорил книготорговец. — Сейчас он собирает громадную библиотеку, куда входят чудесные издания.[76] Когда у меня есть такая возможность, я предлагаю Ноде,[77] его библиотекарю, самые редкие тома. Хотите посмотреть, что я нашел?

Луи подошел к столу, на котором лежали два издания ин-кварто в изумительных переплетах и один томик ин-октаво.

Луи стал рассматривать ин-октаво. Это была эпическая поэма Мадлен де Скюдери «Великодушный вассал», издание Огюстена Курбе. Первый ин-кварто содержал новую пьесу Пьера Корнеля «Цинна», изданную Туссеном Кине. Второй — книгу, опубликованную самим Себастьеном Крамуази: «Генеалогическая история домов Гюин, Ардр и Куси, сочинение Андре дю Шен Туранжо».

— Прекрасные книги, — одобрительно промолвил Луи. — У меня тоже есть небольшая библиотека.

— Я знаю! Еще одно откровение Его преосвященства. Что вы хотите узнать? — мягко спросил старик.

— Вы знакомы с книготорговцем по имени Шарль де Бреш? Он держит лавку «Под эгидой Рима» на площади Мобер.

— Я был знаком более с его отцом, — после секундного замешательства ответил Крамуази. — Добрый и приветливый человек, главное же, превосходный книготорговец, который ужасно страдал из-за похождений своего сына. Шарль покинул Францию три года назад, он часто ходил в игорные дома и проиграл много денег. Отец не смог заплатить его долги. Молодой человек поступил на службу к одному негодяю, который выдавал себя за дворянина, чтобы легче было обманывать вдов. Они уехали искать счастья в Италию. Там у хозяина Шарля, как мне рассказывали, возникли крупные неприятности. Что с ним стало? Вероятно, подох, как собака, под забором. В любом случае Шарль остался один и без гроша. В свою очередь, он прикинулся родовитым человеком и стал называть себя шевалье Шарль де Бреш. У него было еще одно имя, которое я позабыл. Чтобы выжить, он брался за все, ввязывался в самые сомнительные авантюры и, наконец, влез в доверие к Барберини, при котором стал чем-то вроде оруженосца и подручным в их темных делишках. Выглядел он привлекательно, говорил еще лучше и при этом был абсолютно бессовестным человеком. В ловкости ему не откажешь, и он хорошо образован. Его использовали в мутных аферах, которые церковь не желала выставлять напоказ, и он всегда получал хорошее вознаграждение. Отец его умер от горя в прошлом году, и тогда Шарль, получив от Барберини за свои гнусные услуги несколько приличных изданий и весьма посредственных полотен, вернулся во Францию. Он продал все ценное после выставки во дворце Флери и недавно вновь открыл отцовскую лавку. Говорят, он одумался и сожалеет о былом, — заключил старик тоном человека, который в это совершенно не верит.