Яд, порох, дамский пистолет - Александра Лавалье

– Вы скоро сами всё увидите. Она впечатляющая!

На этих словах предчувствие у Алексея стало совсем нехорошим.

Глава 16

Un idiota patentato

[36]

Дорога до Гнездниковского переулка, где находился тучерез, прошла в молчании. Алексей боролся с неловкостью, связанной с тем, что извозчика оплачивала Варвара. И вопросы, бесконечные вопросы. Что она делала на кладбище? Как оказалась в чайной? Что её связывает с отцом Диомидом? Зачем она приходила к Глафире Степановне? При чём тут снова Вельская? Только Алексею почему-то казалось, что если он найдёт ответы, то стена между ним и Варей станет прочнее. А этого не хочется совсем. Ему казалось, что, пока он не знает ответов, Варя будет просто девушкой рядом с ним.

Он вспоминал солдат, контуженных в голову на фронте. Им закрывали марлей глаза, чтобы их не тревожило солнце. Свет, столь необходимый для жизни, в тот момент был их врагом, и нужно было оставаться в темноте. И Алексей тоже не отказался бы от подобной повязки. Хотя бы временно.

* * *

Тучерез Алексею не понравился. При всей его любви к прогрессу было что-то неправильное в том, чтобы в доме в девять этажей долго идти узкими коридорами только для того, чтобы оказаться в крошечной комнате.

Одна комната – и всё? А как жить? Даже в скромной квартирке Алексея комнат всё же было три. А тут дверь, окно и две стены. Вот почему в таком огромном доме квартиры без кухни, столовой и комнат для прислуги? Конечно, в доме был и ресторан, и место для прогулок на крыше, и кабаре внизу, сомнительное, но место для досуга. В рекламных проспектах описание этих благ звучало заманчиво, но Алексею чудилось, что это ловушка. Запихнуть всё разнообразие жизни в каменную коробку, хоть и многоэтажную?

Единственная привилегия такой жизни – смотреть в окно на деревья сверху. Но деревья задуманы быть выше человека, и кажется, будто мир перевернулся. Почему, забираясь так высоко, человек оставляет себе лишь несколько метров? Внизу, на земле, так много места, иди куда хочешь. А тут, почти на небе, ты заперт в коробочке. И даже возможность ежедневно кататься на электрическом лифте не оправдывает такой жизни. Неужели это плата за возможность смотреть на деревья сверху?

Хотя, конечно, всё это глупости, просто господа строители переняли американский опыт и разместили на имеющейся площади максимальное количество квартир. Сдавались они дёшево, но за счёт количества неимоверно выгодно. Тучерез заполняли мелкие клерки, выбравшие этот дом из экономии, и театральная богема, живущая шумно и вычурно, но бестолково. И тоже, кстати, безденежно. Ужасно неприятно, что Квашнин поселил Варвару Дмитриевну в таком месте. Только ради того, чтоб высказать ему негодование, имеет смысл вытащить его из полиции.

Обо всём этом Алексей размышлял, пока Варвара Дмитриевна обнимала беснующуюся от радости собаку и что-то виновато шептала в её большие уши. Затем Варя ушла за ширму и несколько минут шуршала там, очевидно, переодеваясь. Бульдог же занял стратегическую позицию и недобро поглядывал на Алексея, охраняя хозяйку. Алексей не остался в долгу и тоже сердито смотрел на собаку, удивляясь себе. Столь отвратительное настроение с утра ему совсем не свойственно. Будем считать, что сказалась неспокойная ночь, а заодно и отсутствие завтрака. На всём остальном сейчас лечебная марлевая повязка.

Внутреннее ворчание Алексея прекратилось только в тот момент, когда Варвара Дмитриевна закончила переодеваться и, взяв Бо под мышку, вышла в коридор. Там она решительно постучала в дверь напротив и по-свойски крикнула в замочную скважину:

– Зинаида Порфирьевна, это Варвара!

Дверь открылась, и Алексей позабыл, что вообще о чём-то раньше думал. На пороге стоял приземистый, но крепкий господин в халате и папильотках. Утренние гости застали его во время бритья, поэтому часть лица Зинаиды Порфирьевны была в мыльной пене. Во рту он (или она?) держал мундштук с прикуренной папиросой. Не особо элегантно, зажимая зубами.

– Как хорошо, что вы ещё дома! – преувеличенно жизнерадостно воскликнула Варя. – Нам нужна ваша помощь!

В комнате свахи было накурено и пахло кофе. Настоящим, из кофейных зёрен, а не дешёвой ячменной или желудёвой заменой. Только по этому запаху можно было понять, что Зинаида Порфирьевна дама (или господин?) отнюдь не бедная. На пенсию военного врача, допустим, кофейных зёрен было не купить.

Кофе Зинаида Порфирьевна предпочитала по-турецки. Этот нехитрый вывод Алексей сделал из того, что в одной руке она держала дымящуюся джезву[37], во второй – фарфоровую кофейную чашечку. Как Зинаида Порфирьевна одновременно курит, бреется, пьёт кофе и чем, в конце концов, она открыла дверь, оставалось загадкой. И интриговало, чего уж тут скрывать.

Пока Алексей ошарашенно оглядывался и делал выводы, Зинаида Порфирьевна сделала свои и заявила Варваре:

– Милочка, этот господин тебе решительно не подходит! Бо, а ты куда смотрел? – Она чмокнула радостно завилявшего всем телом бульдога в нос.

Варя глянула через плечо на Алексея и насупилась:

– Почему же «не подходит»?

– Ты непростительно бледна сегодня утром! После ночи с подходящим господином девушке полагается румянец, лучше счастливый, но и стыдливый сойдёт!

Варя начала стремительно краснеть, будто демонстрируя положенный румянец. Зинаида Порфирьевна, заметив это, хохотнула и, примирительно подхватив Варю под свободный локоток (вернее, просунув руку с чашкой под Варину руку), повела девушку внутрь.

– Не сердись, моя хорошая, я шучу. Вы о делах неприятных пришли говорить, я же вижу! Как не развлечься, пока не начался серьёзный разговор?

Алексею же было брошено через плечо:

– И вы, милочка, заходите, не стойте там столбом.

«Я – милочка?» Но тем не менее Алексей вошёл. Интересно же, ей-богу, что будет дальше?!

– Присаживайтесь, господа, вам придётся подождать, я должна завершить утренний туалет! – И, нимало не смущаясь, Зинаида Порфирьевна повернулась к умывальнику.

Пока Зинаида Порфирьевна добривалась и смывала остатки мыльной пены, так и не вынимая папиросы изо рта, гости тихо сидели за столом. Бо вывернулся из рук Варвары и принялся исследовать комнату.

По столу были разбросаны карты Таро, фотографические карточки каких-то мужчин и женщин, по всей видимости, клиентов, а также листы со странными схемами и графиками, словно Зинаида Порфирьевна математически высчитывала счастливые браки по некой (возможно, ею же изобретённой) системе. Все детали комнаты в целом соответствовали образу газетной свахи (если закрыть глаза на то, что сваха мужчина), кроме удивительной конструкции для приготовления кофе в ситуации отсутствия кухни.

Это приспособление Алексей