Рождество в Российской империи - Тимур Евгеньевич Суворкин

– Не себе брал! – визгливо ответствовал дирижер.

– Кто платил, князь Волынский? – уточнил Тихон.

– А как же… – скривился флейтист.

– Зачем ему понадобился этот скрипач? Фигура мелкая, к политике отношения не имеет.

– Так затем, что не жалко. Пустой человечишка, никчемный. Смысла от его жизни никакого не было, так хоть смертью своей пользу принес. На дело сыграл, а мне денег добавил! – широко улыбнулся флейтист.

Тихон кивнул. Смерть, стоимостью в тридцать сребреников. В истории встречались подобные примеры.

– С какой целью Волынский заказал вам убийство скрипача?

– Тю! Многого хотите… – потянул флейтист.

Тихон с изумлением наблюдал, как преображается музыкант. Рыхлость его куда-то исчезла. Фрак по-прежнему сидел на нем плохо, но теперь уже от напряжения тела. На шее вздулись вены. Лицо по-прежнему было красным, но ожесточилось и перестало расплываться. Изменения эти были столь необычны и как будто противоречили человеческой природе. Тихон загляделся и едва не пропустил момент, когда флейтист легко оттолкнул от себя городовых, вскочил и бросился прочь из зала. Перепрыгивая через стулья, Тихон помчался за ним. В бесконечных зеркалах зала это выглядело, будто разноцветная обезьяна пытается догнать черного носорога. Позади шумно топали городовые. На кого похожи они, Тихон не мог увидать.

Через минуту их зверинец вырвался в фойе и помчался коридорами дворца. Носорог легко сметал с пути попадающихся людей и стремительно несся на выход. Визжали дамы, мужчины охали, и все это погоне ничуть не помогало. Краем глаза Тихон заметил, как из дамской переодевальной высунулась зареванная горничная Маша. Со всей своей глупой неуклюжестью она оказалась прямо на пути носорога. Раздались визг, звон, и резко запахло касторкой. Носорог поскользнулся на масляной луже и тяжело грохнулся на спину. Тихон, не сбавляя хода, прыгнул прямо на него. «Какая несомненная польза от дамских косметических средств!» – успел с удовольствием заключить он.

– Прости, нож отдать не могу. Это теперь улика, – сказал младший следователь Алеше Эйлеру.

После того как городовые увезли флейтиста в полицейское управление, Тихон улучил минутку, чтобы найти мальчика и показать ему заветный нож.

– Что такое «улика»? – не понял мальчишка.

– Этим ножом убили человека, – объяснил Тихон.

Мальчишка тут же спрятал руки за спину, чтобы не дай Бог не дотронуться до ножа, но глаза выпучил, внимательно его разглядывая.

– А… зачем?

– Что зачем? – не понял Тихон.

– Зачем убили? Это ведь плохо.

– Согласен. Но такое случается.

Алеша поднял глаза на младшего следователя и произнес уверенно:

– Отец говорит, что нужно приумножать. Должно всего становиться больше, и жизни тоже. Тем более если у тебя волшебный нож! Я только пока не знаю, как это делается, но я учусь![35]

– Я думаю, ты найдешь способ, – потрепал его по макушке Тихон и достал из кармана леденец, оставшийся от крестьянского праздника.

Алеша конфету принял и вежливо попрощался, убегая:

– До свидания, господин Петрушка! Прощай, керамбит бурунг!

Игорь Евдокимов

Доктор Фальк и новогоднее расследование

В короткую неделю между Рождеством и Новым годом Петербург преображается. Особенно если повезет с погодой. Не верите? Значит, вы никогда не гуляли по Невскому, освещенному праздничной иллюминацией. Не видели развивающихся на зимнем ветру флагов. Не любовались вензелями императорской фамилии, горящими на богатых домах, или пятиконечными звездами на макушках фонарей. Не совершали новогодних визитов к друзьям и близким. Не колядовали в Рождественскую ночь и не стояли на службе в соборе на следующее утро. Не качались на огромных корабельных качелях посреди праздничного балагана. Не вдыхали хвойный запах, проходя мимо еловых торгов у Аничкова дворца или в Екатерининском саду.

А уж что сказать про еду? Какой столичный обыватель (соответствующего достатка, конечно же) обойдется без традиционного гуся или рябчика, купленного на Старом Щукином дворе? Да зажаренного целиком, да на подносе, в окружении моченых яблок и квашеной капусты! А то и всамделишных ломтиков ананаса! Какой ребенок не получит в подарок козулю – маленький пряничек в форме диковинного зверя или птицы? Кто не подивится на витрины громадного Елисеевского магазина, выросшего недавно на Невском, к радости одних обывателей и негодованию других? Кое-кто даже прозвал сие чудо архитектурной мысли всамделишным «монстром»! Но какая разница, если состоятельных господ ждут внутри испанские вина и прованское масло, индийский чай и аравийский кофе, жидкий бри и гранитный пармезан! А какие устрицы? Какова икра? Но что-то мы отвлеклись.

В этом году, как и любой уважающий себя житель столицы, в межпраздничных приготовлениях после Рождества, но перед Новым годом, участвовал и доктор Фальк. Что? Вы не знаете доктора Фалька (из тех Фальков, что держат врачебную практику и аптеку на Васильевском острове)? Что ж, давайте исправим это упущение! Вот он, задумчиво взирает на витрину гастронома Елисеевых. И конечно же, ваше внимание привлекает не ананас под мышкой у нашего героя (хотя фрукт, безусловно, экзотический). Нет, взгляды приковывает сам Василий Оттович – высокий, с роскошными, геометрически-правильными усами, идеально зачесанными волосами и статью античного атланта. Такой уж точно выделится в толпе! Но охладим пыл наших читательниц женского пола – господин Фальк не одинок, его ждет дома невеста, очаровательная Лидия Шевалдина, существо сколь взбалмошное, столь и очаровательное. И обе черты ее характера сыграют немаловажную роль в начале нашей истории.

* * *

– Фальк, мы идем на спиритический сеанс! – заявила Лидия, едва доктор переступил порог их квартиры, выходящей окнами на Большой проспект. Невеста завела привычку звать его по фамилии. Все-таки «Василий Оттович» – звучит длинно, официально и излишне торжественно. «Васенька»? Помилуйте, какой из Василия Оттовича «Васенька»! Сюда же отправляются просто «Вася», «Василий», «Васюлечка» и прочие производные. А вот Фальк… Фальк звучит гордо, благородно и универсально. За полгода Лидия полностью овладела умением вкладывать в звучную немецкую фамилию любые оттенки чувств, от игривой нежности до капризного недовольства. Сейчас тон был ультимативен и споров не подразумевал.

Василий Оттович невозмутимо потопал ногами, сбрасывая налипший снег, аккуратно поставил ананас на коридорную тумбочку, глубоко вздохнул и поинтересовался:

– А зачем мы туда идем?

– Затем, что там интересно! – безапелляционно сказала Лидия, но затем примирительно добавила: – А еще затем, что я была паинькой и высидела с тобой ужасающе скучный званый вечер у Неверова. И только попробуй сказать, что не согласен с тем, что он был именно ужасающе скучным!

Василий Оттович не стал даже пытаться, потому что невеста была права. Отставной товарищ прокурора Павел Сергеевич Неверов считал себя своего рода крестным отцом молодой пары, засвидетельствовав их знакомство в Зеленом луге в