Человек с клеймом - Джоан Роулинг
– Нет, насколько я помню, не знаю. Слушай, если он куда-то сбежал, то это не ко мне, понятно? – сказал Лоример. – Я никогда не заставлял его ничего воровать! Он был по уши в этих долбаных отношениях – ей почти сорок, этой Лонгкастер! Кажется, у него был, блядь, комплекс Эдипа, или что-то в этом роде.
– Комплекс Эдипа?
– Да, знаешь, когда хочешь переспать с матерью, – сказал Захариас. – Говорю тебе, он был в смятении еще до того, как я ушел. Рвал на себе одежду и все такое.
– Что ты имеешь в виду, говоря "рвал…"?
– Тиш тебе об этом не рассказывала? – с усмешкой спросил Захариас.
– Это твоя девушка?
– Бывшая девушка. Она, наверное, знает, где он, спроси ее, к концу они уже сблизились.
– У них были романтические отношения?
– Нет, – нахмурившись, сказал Захариас, но Страйк подозревал предательство иного рода; возможно, их сблизил взаимный страх перед местью Дреджа.
– Какая фамилия у Тиш?
– Бентон, Тиш Бентон, – произнес Захариас с быстротой, которая предполагала мстительную надежду на то, что Страйк переключит свое нервирующее внимание на его бывшую.
– У тебя есть ее номер?
– Не текущий.
– Есть ли у тебя идеи, где она живет?
– Нет, – сказал Захариас. – Попробуй связаться с ее родителями, они в Хэмпшире.
Страйк сделал пометку, а затем сказал:
– Что это было про Руперта и его рваную одежду?
– Не про одежду, – сказал Закариас, будто Страйк сам это сказал, – а про эту глупую, чертову "счастливую" футболку, которую он все время носил. Он ее разорвал. Типа… знаешь… жест какой-то, полагаю. Чтобы Тиш больше пожалела, – он усмехнулся.
– Когда Руперт разорвал футболку?
– Не знаю, незадолго до того, как я уехал…
Захариас взглянул на что-то за пределами кадра, возможно, на приближающегося работодателя, потому что затем он сказал:
– Мне пора идти, у меня дела.
– Чем ты там занимаешься? – спросил Страйк.
– Экотуризм – это все, что связано с отдыхом в экологически чистых домах, – мрачно сказал Захариас.
Страйк подумал, что это своего рода эквивалент отправки непутевого сына в колонии в XXI веке. Возможно, легкость, с которой семья Захариаса обеспечила ему комфортную синекуру, объясняла мимолетное предположение, что Руперт Флитвуд мог сбежать в Альпы, чтобы стать инструктором по горным лыжам.
– Могу ли я задать последний вопрос? – спросил Страйк.
– Что? – нелюбезно спросил Захария.
– Ты или Руперт знали человека по имени Осгуд, или Оз?
– Нет, – сказал Захариас.
– Ты когда-нибудь слышал, чтобы Руперт упоминал кого-то с таким именем?
– Нет, – снова сказал Захария.
Страйк услышал, как за кадром открылась дверь.
– Мне пора, – поспешно сказал Захариас. Он наклонился вперед, нажал кнопку и исчез.
Детектив откинулся на спинку стула, нахмурившись, глядя на пустой экран, затем посмотрел на свои записи.
Тиш Бентон знает больше?
Флитвуд говорит по-немецки и по-итальянски.
Уничтоженная "счастливая" футболка
Он сомневался, что эта информация поможет раскрыть дело, и ему нужен был какой-то прорыв, поскольку расходы на расширяющееся расследование неуклонно росли. Предстояла еще поездка в Шотландию и Айронбридж, а Страйк не забыл, что ресторан Десимы, похоже, попал в беду. Вырвав страницу из блокнота, он встал, развернул деревянные крылья над пробковой доской и приколол эти редкие заметки под фотографией Руперта Флитвуда.
С тех пор, как он видел доску в последний раз, на ней появилось новое дополнение, явно оставленное Робин, когда она проходила через офис. Это была распечатка статьи, которую Робин нашла в интернете, скриншот которой уже отправила Страйку. Она касалась шведки Реаты Линдвалл, убитой вместе с шестилетней дочерью в Бельгии в 1998 году. Ее бывший любовник был признан виновным в преступлениях и приговорен к пожизненному заключению.
Страйк уже ответил на сообщение Робин о Линдвалл уклончивым ответом "стоит иметь в виду", но не хотел загромождать доску фактами, которые, по его мнению, имели лишь отдаленную спекулятивную ценность. Все их нынешние кандидаты на роль Уильяма Райта были детьми, когда Линдвалл была убита, и ни один из них не имел известной связи с Бельгией. Если бы любой другой детектив в агентстве прикрепил этот абзац к этому сообщению, он бы сразу же его снял, но раз это была идея Робин, он пока оставил его там.
Отступив на шаг, с кофе в руке Страйк внимательно изучил схему большинства своих записей, расположенных колонками под возможными именами Райтов. У Страйка не было никаких предчувствий ни по одному из них, никакой уверенности, что это тот самый человек; все же казалось весьма вероятным, что Уильям Райт был кем-то совершенно другим.
Он вернулся к столу, взял мобильный и позвонил Робин. Она ответила, и он услышал, что она за рулем.
– Где ты?
– Миссис Повторная в Челси, – сказала Робин.
– Ну, я просто хотел сказать, что по Шифф отлично сработано. Если она…
– Дерьмо!
– В чем дело?
– Это сцепление в этой проклятой арендованной машине, оно постоянно заедает.
– Ты уже посмотрела новый "лендровер"?
– Да, но я ничего не могу себе позволить, даже если бизнес поможет, – произнесла Робин, голос которой звучал измученно. – Извини, Страйк, мне нужно сосредоточиться, пробки на дорогах, и это чертово сцепление…
– Хорошо, поговорим поз…
Робин повесила трубку.
Страйк снова сел за компьютер и потянулся за остывшим кофе и вейпом, размышляя о том, как непрактично для компании продолжать арендовать машины для Робин. Ее "лендровер" ассоциировался у него со многими важными поездками, шутками, совместными обедами и долгими разговорами. Некоторые из лучших моментов их совместной жизни проходили в той старой, продуваемой сквозняками машине, с жестяной банкой в бардачке, которую он использовал как пепельницу, и ее нарастающим грохотом…
Страйк снова потянулся за мобильным и позвонил Люси.
– Только что заметил, что пропустил твой звонок.
– О, я так рада, что ты перезвонил, – сказала его сестра, звуча так же напряженно, как и в последние два разговора. – Это по поводу дома. Грег настаивает, чтобы мы держались за большую сумму, но я только что говорила с агентом. Смиты точно не могут дать больше…
– Знаешь, я думал, – неискренне сказал Страйк, – о том, чего бы хотели Тед и Джоан.
– Грег говорит, что они хотели бы, чтобы
