Человек с клеймом - Джоан Роулинг

Ее пронзило нечто худшее, чем тревога. Был субботний вечер. Где он, с выключенным телефоном? Робин еще несколько секунд наблюдала за проезжающими машинами, затем повернулась и пошла обратно на станцию. Спускаясь по эскалатору, она вспомнила тот вечер, когда Страйк пришел к ним в квартиру, чтобы послушать, что Мерфи расскажет о Джейсоне Ноулзе, и как он сказал: "Я встречаюсь с Бижу". Возможно, это была не шутка. Возможно, он отправился на встречу с Бижу.

Мерфи хотел увидеть ее сегодня вечером, но ей нужно было работать, поэтому они договорились провести воскресенье вместе. Мысль о следующем дне, проведенном с парнем, должна была бы подбодрить ее, смягчить эту ужасную смесь страха и гнева, но этого не произошло. Робин хотела посмотреть Страйку в лицо, рассказывая ему о Тодде, и спросить его о Бижу Уоткинс.

Стоило ей войти на Денмарк-стрит, как она сразу поняла, что Страйка там нет, потому что свет был выключен – и в мансарде, и в офисе. Тем не менее, Робин снова позвонила ему, глядя на окна. Звонок снова переключился на голосовую почту.

Он с ней.

Ты этого не знаешь.

Тогда почему он не берет трубку?

Робин вошла через парадную дверь и поднялась по трем пролетам металлической лестницы на чердак Страйка, зная, что это бесполезно, но твердо решив убедиться в этом. Она постучала в дверь, но ответа не последовало, поэтому она спустилась в офис, отперла стеклянную дверь и выключила сигнализацию.

Во внутреннем кабинете она включила свет, смутно отметив изменения на доске с тех пор, как она в последний раз видела ее. Она проверила время на телефоне: было гораздо раньше, чем она ожидала; долгий день и темное небо за окном заставили ее подумать, что сейчас не меньше девяти. Сердце колотилось в горле, она села на свое обычное место и минуту-другую оставалась неподвижной, размышляя. Затем, глубоко вздохнув, она позвонила Илсе Герберт.

– Привет, Робин, – сказала Илса, ответив после нескольких гудков. – Как дела?

Робин была уверена, что услышала нотки осторожности.

– Бывало и лучше, – честно сказала Робин. – Как дела? Как Бенджи? – спросила она про своего крестника.

– Ходьба, – сказала Илса, – это значит, что он дергает за провода настольных ламп и дважды в день бьется головой о журнальный столик, так что это приятно и успокаивает. Что происходит?

– Да ничего особенного, – сказала Робин с наигранной легкостью. – Тяжелое время, так или иначе. Занята на работе, да и "лендровер" сдох. Она сглотнула. – Ты знаешь про Бижу Уоткинс?

Последовала короткая пауза. Робин представил себе настороженное выражение лица Илсы.

– А что с ней?

– О ней и Страйке, – сказала Робин.

– Он тебе рассказал? – спросила Илса, и пульс Робин участился еще сильнее.

– Да, – сказала она.

– О, слава богу, – сказала Илса с огромным облегчением в голосе. – Он просил меня не говорить тебе, сказал, что сам собирается это сделать, но я буквально полчаса назад сказала Нику: "Держу пари, он этого не сделает". Он уже говорил с ней?

– Я думаю, он делает это сейчас, – сказала Робин, у которой звенело в ушах.

– Встречается с ней лицом к лицу?

– Да, я так думаю.

– О Боже, – сказала Илса и оторвалась от телефона, чтобы сообщить мужу: "Робин говорит, что он встречается с Бижу сегодня вечером". Илса вернулась к трубке. – Я пыталась его предупредить, ты же знаешь! Если это его… он говорит, что этого не может быть, но я же тебе рассказывала про ее маленькие трюки с презервативами?

– То, как она вытаскивала их из мусорного ведра? – спросила Робин, и пронзительный визг в ее ушах стал громче. – Да, ты мне говорила.

– Между нами, по кабинетам ходят слухи, что ребенок Корма. Что она поняла, что беременна после того, как он ее бросил, и пыталась выдать за ребенка Хонболда, но, наверное, это именно то, во что люди хотят верить. Ни один из них не пользуется популярностью – Бижу и Хонболд, я имею в виду. Корм говорил тебе о судебном запрете?

– О, да, – сказала Робин.

– Я поражена, как Хонболд его получил. Если твой публичный образ строится на личной этике и семейных ценностях, а ты изменил жене и хочешь уклониться от обязательств перед внебрачной дочерью, это вызывает вполне серьезный общественный интерес. Но у Хонболда есть высокопоставленные друзья, и он не стал бы таким богатым, не умея отстаивать свою точку зрения. Должно быть, он убедил их, что никакой истории нет, но это не продержится долго, газеты ищут сенсацию. Полагаю, все сведется к ДНК-тесту, и тогда газетам смогут дать волю, так или иначе… Боже, надеюсь, она не от Корма.

– Так это дочь, да? – раздался голос Робин откуда-то издалека, не имевший, казалось, никакой связи ни с ее онемевшим ртом, ни с ее парализованным мозгом.

– Да. Я бы сказала, что она не может быть его, потому что Бижу долго пыталась заманить Хонболда, но – хоть мне и не нравится это говорить – ей реально нравился Корм. Это не было случайно. Думаю, ей нравилась идея стать миссис Корморан Страйк, но потом он ее, очевидно, бросил, и пришлось вернуться к Хонболду.

– Понятно, – раздался бестелесный голос Робин.

– Мне было бы ее жаль, это не шутка, ее бросили сразу после родов, но она такая противная, что я не могу отделаться от ощущения, что она это заслужила. Но мне жаль Корма… Я знаю, он придурок, но он предохранялся, а презервативы – это что…?

– Девяносто восемь процентов эффективности, – как автомат, сказала Робин, – если использовать правильно.

– Если только кто-нибудь не вытащит их из мусорного ведра. Боже, это такой гребаный бардак.

– Ну, никто его к этому не принуждал, – сказала Робин, чье горло быстро сжималось. – Никто не заставляет его спать с женщинами, а потом бросать их только потому, что они сами того хотят, а он хочет немного развлечений без обязательств.

– Я знаю, но чтобы все это обернулось против него…

– Илса, – сказала Робин, понимая, что скоро уже не сможет притворяться, что все в порядке, – мне придется идти, извини.

– Ой, – сказала Илса, звуча