Человек с клеймом - Джоан Роулинг

Барклай вернулся, держа в одной руке плоскогубцы, а в другой – бутылку виски "Тичерс". Он передал ее Страйку.

– Как дела? – спросил Страйк.

– Почти готово, – сказал Барклай.

– Отлично. Сделай мне еще одно одолжение, прежде чем уйдешь, – сказал Страйк, опуская окровавленную простыню, чтобы открыть бутылку, – и обыщи их обоих на наличие телефонов. Не того, который обмочился, – добавил он. – А двух других.

Невредимым ухом Страйк услышал, как открылась и закрылась задняя дверь. Вскоре после этого в комнате снова появился Уордл.

– Напротив нет связанных девушек.

– Не думал, что будет, – признался Страйк. Он отпил виски. Это не значительно облегчило его боль, но все же немного помогло.

– Зачем ты пьешь? – спросил Уордл.

– Ты что, моя жена, мать твою? Спасибо, – добавил Страйк, когда Барклай вручил ему два мобильных телефона и вышел, держа в руке плоскогубцы. – Не нависай надо мной, блядь, – раздраженно сказал Страйк Уордлу. – Садись, если остаешься.

Уордл сел на диван рядом с Гриффитсом, выглядя при этом крайне неодобрительно.

– Ты выглядишь так, будто сейчас потеряешь сознание, – сказал он Страйку.

– Я в порядке, – сказал Страйк, делая второй, более крупный глоток виски. – В любом случае, – продолжил он, обращаясь к Джонсу и Пратту, – У Тайлера был автоинъектор эпинефрина, верно? Из-за аллергии на арахис?

– Да, – осторожно ответил Пратт.

– Он уронил его перед свидетелями, – сказал Страйк Гриффитсу. – Он лгал, пытался скрыть это, но они точно поймут, что это было, как только увидят его.

Несмотря на то, что Страйк мог слышать только одним ухом, он отчетливо уловил звук далекой сирены.

– Ты вызвал полицию? – спросил он Уордла.

– Нет, – сказал Уордл и, выглядя смущенным, встал и вышел из комнаты.

Боясь, что Уордл лжет, и еще больше боясь, что он не сможет закончить начатое, Страйк сказал Гриффитсу:

– Весь этот план был основан на том, что ты гребаный пигмей?

– Я не понимаю, о чем ты, – сказал Гриффитс.

– У тебя не было ни единого шанса выстоять против Пауэлла лицом к лицу, поэтому вы с Тоддом придумали хитрый план. Вы с ним неплохо зарабатывали в девяностых, верно? Перевозили девушек из борделей в частные дома и обратно? Насиловали и издевались безнаказанно, когда только хотели? Но тебе удалось улизнуть до того, как банду разоблачили в Бельгии, да?

– Я никогда не был в Бельгии, – сказал Гриффитс. – Никогда.

– Интернет, – сказал Страйк, – рассказывает другую историю.

Но когда он сунул руку в карман брюк за телефоном, он вспомнил, что тот все еще лежит в пальто, которое теперь укрывало Сапфир в подвале. Вместо этого он взял один из телефонов, лежавших у него на коленях, который Барклай отобрал у Пратта и Джонса.

– Чей это и какой код? Не заставляйте меня, нахрен, вставать, – предупредил их Страйк, – потому что я не сяду, пока не выбью из вас, блядь, всю дурь. Код. Сейчас же.

– Шестьдесят девять шестьдесят девять, – пробормотал Уинн Джонс.

– Конечно, сука, – пробормотал Страйк, открывая телефон и гугля нужную картинку, хотя ухо пульсировало так сильно, что он боялся, что его сейчас стошнит. – Вот, – наконец сказал он, протягивая телефон и фотографию Гриффитсу. – Это ты на сцене в Бельгии, играешь на своей паршивой гитаре в подвальном клубе. Моя напарница нашла это. Забавно, что твой приятель Уэйд Кинг – которого здесь можно увидеть играющим на бас-гитаре – все это время пытался отпугнуть нужного человека. Робин – та, кто действительно раскрыл это дело.

– Это не я, – прошептал Гриффитс, – и я не знаю человека на…

– Это ты, – сказал Страйк. – Моя напарница провела небольшое исследование, и твоя жалкая панъевропейская группа немного поездила по континенту в девяностых, да?

Уордл снова появился в комнате.

– Что-то происходит у моста. Там полиция и скорая помощь, я вижу огни из окон.

– Ну, значит, им сейчас не до нас, – сказал Страйк.

– Еще как будет до нас, – решительно заявил Уордл. Он снова вышел из комнаты, и Страйк услышал, как хлопнула задняя дверь.

– Он как канадский конный полицейский, – сказал он Гриффитсу. – Всегда найдет своего.

Страйк не был знаком с обмороками, но смутно догадывался, что это чувство, будто все плывет, – то самое, что человек ощущает перед тем, как потерять сознание, поэтому не стал оборачиваться, когда услышал движение за спиной.

– Освободил ее, – объявил Барклай, появляясь в поле зрения Страйка, все еще держа в руке плоскогубцы. – Она на кухне, ест. Ей это нужно, – сказал он, грозно взглянув на Гриффитса. – Кого-нибудь из них нужно поколотить? Я как раз в настроении.

– Возможно, – сказал Страйк. – Мы все еще собираем информацию.

– Отлично, – сказал Барклай, ударив плоскогубцами по ладони. – На чем мы там остановились?

– На том, как Тайлера заманили в "Серебро Рамси", – сказал Страйк, снова поворачиваясь к Гриффитсу. – Тодд советует Тайлеру выбрать новое имя и замаскироваться, даже притвориться левшой, чтобы спрятаться от опасного отца своей девушки, который был убийцей, и найти работу, о которой никто не подумает, где бы он мог заработать достаточно денег, чтобы содержать себя и свою девушку, когда она тоже сбежит, – но на самом деле сделать так, чтобы его было как можно сложнее опознать после смерти.

– Я ничего об этом не знаю! – простонал бородатый мужчина на полу.

– Кто из них? – спросил Барклай у Страйка.

– Микки Эдвардс.

Барклай сделал два шага через комнату и с такой силой ударил Эдвардса ногой в голову, что тот упал на бок, потянув за собой Джонса и Пратта.

– Она, черт возьми, мне о тебе рассказала, – сказал Барклай, глядя сверху на кучу задыхавшихся мужчин.

– Вы не имеете права! – закричал Гриффитс с дивана, глядя на них дикими глазами.

– Да, не надо, – сказал Страйк Барклаю, сделав еще один глоток виски, – по крайней мере, при Уордле.

– А он где?

– Там что-то у моста, он пошел проверить. В любом случае, – сказал Страйк, чувствуя, как кружится голова, когда повернулся к Гриффитсу, – ты мог бы уговорить Тайлера играть роль