Человек с клеймом - Джоан Роулинг

Он лежал, все еще куря, и пытался найти просвет в своей голове.

"Послушай, я хочу кое-что сказать".

"Мне нужно, чтобы ты кое-что узнала".

"Я искал способ сказать тебе это".

Теперь ему пришло в голову, что это всего лишь второй раз в жизни, когда он делает первый шаг к женщине. В остальных случаях (и он мог представить себе реакцию других мужчин, если бы он когда-нибудь оказался настолько глуп, чтобы сказать это вслух) женщина была зачинщицей или так ясно давала понять, что сексуальные отношения приветствуются, что это было почти то же самое. Единственное исключение было на той студенческой вечеринке в Оксфорде, где он, пьяный, подошел Шарлотте, с которой никогда раньше не разговаривал. Она была самой красивой девушкой, которую он когда-либо видел, но он ничем не рисковал: в худшем случае, он знал, что у него будет отличный анекдот о том, как он осмелился подойти к женщине, на которую все мужчины на вечеринке смотрели с одинаковой долей похоти и благоговения.

Все было иначе. Если сегодня он решится выложить все начистоту, ему придется быть готовым к возможным последствиям: крушению дела, разрушению самой важной дружбы, потере единственной связи, которую он по-настоящему хотел сохранить. Перед внутренним взором всплыло неизгладимое выражение лица Робин, когда он тянулся поцеловать ее у входа в "Ритц". Лежа в кровати и слушая, как оконное стекло на кухне дрожит от ветра, он подумал: если сегодня его встретит тот же взгляд…

Но он должен был заговорить. Он не смог бы жить, зная, что даже не попытался. Приняв решение, он сел, спустил ногу с кровати и, опираясь на спинки стульев и дверные косяки, привычно подпрыгивая на одной ноге, направился в ванную.

Он только что закончил завтракать, когда ровно в девять часов кто-то постучал в дверь его квартиры. Растерянный, он открыл и увидел на лестничной площадке своего офис-менеджера.

– Ты читал? – спросила Пат баритоном.

– Читал что?

– Ты. В газете. У этого Калпеппера.

– Что, опять?

– Да. Я не заметила – они звонили вчера, просили прокомментировать. Я думала, речь идет о последней. На автоответчике внизу еще пятнадцать сообщений, а двое из них торчат снаружи.

Страйк тут же подошел к ноутбуку, который заряжался на кухонном столе, сел и открыл его.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – спросила Пат, наблюдая за ним.

– Говори "без комментариев" всем, кто звонит.

Он как раз нашел статью. Когда Пат закрыла за собой дверь, Страйк начал читать.

Сын Джонни Рокби обвиняется в насилии над работницей секс-индустрии

Как утверждается, Корморан Страйк – незаконнорожденный сын рок-звезды Джонни Рокби и любимый частный детектив лондонской элиты – нанял 23-летнюю проститутку по имени Кэнди, чтобы она заманила в ловушку женатого мужчину, а когда план провалился, попытался заставить ее заняться с ним сексом…

– Это было в 2013 году, и я подумала, что он, должно быть, хороший парень. Он поймал того душителя, который охотился на проституток… Я была даже немного взволнована. Я думала, что помогу ему сделать что-то хорошее…

… не думаю, что честно называть того мужчину – он ничего не хотел со мной делать. Но когда я попросила Страйка заплатить, он сказал, что даст деньги только если я пересплю с ним…

…в этой газете недавно вышел другой материал о Корморане Страйке, где вторая женщина утверждала, что детектив использовал ее, чтобы добыть информацию, необходимую для расследования…

…сын рок-звезды Джонни Рокби и супергруппи 70-х Леды Страйк, умершей от передозировки героина в 1994 году…

– Это еще одно доказательство, если оно вообще необходимо, того, что частные детективы действуют на нерегулируемом Диком Западе, который требует срочного внимания со стороны законодателей, – говорит лорд Оливер Бранфут. – …грязные методы, используемые этими детективами, должны быть устранены ради общественного блага…

Мы обратились за комментарием к Корморану Страйку.

Страйк сидел неподвижно, уставившись на экран. Каждый мускул был напряжен, в ушах гудело, внутренности были полны лавы. Калпеппер перешел черту чистого вымысла; эта история была совершенно безосновательна. Была ли девушка – ее лицо на двух фотографиях, сопровождавших статью, было пикселизировано, но тело в красном нижнем белье было отчетливо видно – тоже химера? Или Калпеппер заплатил какой-то настоящей проститутке, чтобы та стала Кэнди в печати?

Страйк отвел взгляд от экрана, и его взгляд упал на рыбацкую дубинку, которая безмятежно лежала на подоконнике – потрепанная реликвия Теда, человека, о котором никто никогда не мог бы подумать, что он способен на низость. Затем Страйк взглянул на свой мобильный. Никто ему не писал. Несомненно, его друзья и семья гадали, правда ли это, не так ли он ведет свою профессиональную жизнь, не его ли это грязный маленький секрет.

Он поднялся на ноги, чувствуя, что его сердце пытается вырваться сквозь ребра, схватил ключи и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Глава 32

То, что я себе представляю, ты от меня спрашиваешь?

Признаюсь, я не герой.

Роберт Браунинг

Светлая женщина

Робин увидела статью о Страйке в интернете как раз перед тем, как сесть в метро тем утром, и поэтому большую часть пути до Денмарк-стрит провела, пристально глядя на ноги пассажира напротив и думая о том, что только что прочитала, вместо того чтобы радоваться открытию, сделанному накануне вечером и которым она так хотела поделиться со Страйком.

Она убеждала себя, что история с Кэнди – выдумка, но могла ли быть в этом абсолютно уверена? В 2013 году они со Страйком были далеко не так близки, как теперь; в его жизни оставались области, совершенно для нее непроницаемые. Голос внутри настойчиво повторял: ты ведь знаешь, он бы так не поступил, – но жизнь научила Робин, что даже тем, кому, казалось бы, можно полностью доверять – благополучным аудиторам вроде ее неверного бывшего мужа, или же серийным насильникам (тот, кто разрушил ее университетскую жизнь и повредил ей маточные трубы, жил с женщиной, которая все время стояла за него горой, давала ложные алиби на суде), или двоеженцам и бабникам, с какими ей приходилось иметь дело по работе, – нередко удавалось скрывать чудовищные, острые, как бритва, тайны, рушившие не одну жизнь. Страйк никогда не отличался особой откровенностью, когда дело касалось его личной жизни: Робин не