Диагноз с пулей в сердце - Владимир Григорьевич Колычев

Горчилин утверждал, что не убивал, Ямщиков, разумеется, ему не верил, а давить и выбивать признания он умел. Но Горчилина взялся защищать толковый адвокат, коса нашла на камень, в дело вмешался прокурор.

Енисееву Корней нашел в ее кабинете, Танечка сидела за компьютером, а Ямщиков — по другую строну ее стола. Вразвалку сидел, стул стоял на двух задних ножках. Одной рукой он держался за краешек стола, а другой подпирал голову, на Танечку смотрел бесстыдно-влюбленно. Глянул на Корнея боковым зрением, поставил стул на все ножки не сразу.

Танечка улыбалась, то на Корнея глянет, то на Ямщикова. Вроде бы добродушный взгляд, но душа темными своими глубинами требовала крови. И Ямщиков, почувствовав это, подыграл ей.

— Это он к тебе за объедками пришел! — обращаясь к Енисеевой, сказал он. — С барского стола!..

— Объедками я займусь позже, — невозмутимо парировал Давыдов, взглядом указывая на дверь. — К тебе я зайду потом. А сейчас мне нужно поговорить с товарищем старшим лейтенантом.

Танечка улыбнулась, оставляя победу в первом раунде за Корнеем. Круглолицая, полнощекая, ямочка на широком подбородке. Глазки-бусинки, нос будто подстрелен снизу, ротик маленький, а все равно интересная. Во всяком случае, внешность.

— А справка от психиатра есть? — разозлился Ямщиков. — Я могу оставить тебя наедине с товарищем старшим лейтенантом?

Давыдов глянул вправо и пожал плечами. Нет там никого, даже Милы не видно, с кем разговаривает Ямщиков, непонятно. Если разговаривает сам с собой, пусть, его право. Майор Давыдов за его психическое здоровье не в ответе.

— Татьяна Владиславовна, у меня к вам серьезный разговор. По делу Горчилина… Если можно, пройдемте ко мне в кабинет.

— А если нельзя? — резко встал со стула Ямщиков.

Енисеева косо глянула на него, дала понять, что нужно знать меру.

— Можно, можно, — закивала она.

И на Ямщикова махнула рукой, запрещая ему следовать за ней.

А Мила указала на Ямщикова пальцем и с нежной улыбкой, глядя на Корнея, сказала:

«Убей его! Ему не место в наших рядах!»

Корней даже бровью не повел, он уже научился никак не реагировать на эти внезапные проявления человеколюбия.

Давыдов плотно закрыл дверь в свой кабинет, возникло желание запереться на замок, но Ямщиков сегодня особенно не в себе — и сам он глупый, и фантазии у него такие же.

— Злится Паша, Абдулов так на него кричал!

Танечка сомкнула ладошки пальцами вверх — то ли молила, чтобы Бог помиловал Ямщикова, то ли, напротив, еще больше всыпал ему. Чтобы потом было о чем поговорить.

— А вы сами как думаете, убивал Горчилин или нет?

— Ну, сейчас давай на «вы», — немного подумав, сказала Танечка. — Все-таки по делу разговор. А так можно и на «ты». А то ты уже второй месяц у нас, пора познакомиться!

Она взяла руку на излом, направляя на Корнея пальцы, — то ли красоту маникюра демонстрировала, то ли на обручальное кольцо обращала внимание, предлагая не замечать это маленькое недоразумение. А может, она предлагала ручку для поцелуя. Взгляд жеманный, но ее игривый настрой предполагал определенные границы. Танечка не забывала, где и для чего находится.

— Так убивал Горчилин или нет?

— А кровь на руках?

— А на одежде?

— И на одежде.

— Где на одежде, здесь, на груди? — Давыдов провел пальцами от одного лацкана к другому.

— Да нет, на карманах… Руки, говорит, о пиджак вытер. После того как нож из раны пытался вытащить. А зачем он пытался нож из раны вытащить?

— У него на груди кровь должна быть, если он убил.

Кровь брызнула под давлением, она должна была брызгами окропить Горчилина. И на одежду попасть, и на лицо.

— Под напором должна была попасть, — с досадой цокнула языком Енисеева.

— Должна была или попала?

— Должна была. Адвокат Горчилина за это зацепился, не было, говорит, брызг на одежде подзащитного, значит, не убивал он. И еще говорит, Горчилин искусству владения ножом не обучен. Как будто этому где-то обучают!

— Ты видела нож, ты сама писала, что удар был страшной силы. И нанесен под прямым углом. Я думаю, от себя били, под прямым углом!

Давыдов поднял сжатую в кулак руку, прижав большой палец к груди, и показал удар, подушечка ладони прошла четко по горизонтали строго под прямым углом к вертикальной оси.

— Криминалист сказал то же самое, а Леонид Власьевич свое дело знает. Сильный удар был, точный, хорошо поставленный, ну так Горчилин мужик такой крепенький, худощавый, жилистый. И ладонь крупная…

— Это не показатель того, что Горчилин обучен технике владения ножом.

— И не показатель того, что не обучен.

— Логично.

— Горчилин за нож хватался… А разгром на кухне? Супруги поссорились, принялись бить посуду, Горчилин схватился за нож… Очнулся, позвонил в полицию, может, и сознаться хотел, но передумал…

— В камеру его к невоспитанным людям подсадили, — почему-то вспомнив Дружкова, сказал Давыдов. — Знаешь, как невоспитанные люди себя ведут? Особенно когда их попросят невоспитанно себя вести.

— Этого я не знаю. Знаю только, что Горчилин крепко поругался с женой.

— Посуду, кстати, не били, посуда целая. Обыск на кухне был, кто-то что-то искал, в бакалее рылся, вдруг там драгоценности… Что в других комнатах, тоже все вверх дном?

— Да.

— Почему нет фотографий других комнат?

— Ну, труп на кухне был, кухню и фотографировали.

— Для проформы. А чего напрягаться, когда есть подозреваемый? — усмехнулся Корней.

— А почему подозреваемый глаза жене не закрыл? В ступоре был, да? Нож догадался из раны вытащить… попытался это сделать. А глаза закрыть не догадался?

— Значит, ты думаешь, что Горчилин мог убить?

— Сейчас не знаю, а тогда думала, что да. Даже обиделась на Абдулова. А чего он дело Дружкова отдал?

— Может, потому, что у тебя нет связей в следственном изоляторе.

— Горчилин еще в ИВС признался.

— А в изоляторе временного содержания у тебя связи есть?

— И хорошо, что нет. Ямщикову эти связи знаете куда теперь засунут?

— Потом вынут. Но не быстро. Пока вынимать будут, нам нужно успеть раскрыть преступление.

— Нам?

— А тебе это не интересно?

— Ну так дело у тебя.

— А информация у тебя. Некогда мне в СИЗО ехать… Нет, я, конечно, съезжу… Значит, изначально Горчилин отказывался признавать свою вину?

— Отказывался. И с женой он не ругался, и посуду не бил. Зашел в магазин, вернулся домой, а жена мертвая.

— В магазин зачем заходил?

— Пару бутылок вина взял…

— Театральный вечер не задался, решили романтический ужин на двоих устроить. Но вмешался кто-то третий.

— Не знаю, следов взлома на двери не обнаружено.

— Значит,