Испытательный полигон - Майкл Коннелли

Оба Мейсона вскочили, заявляя возражения, судья подняла руку, требуя тишины. Потом жестом показала адвокатам выйти к скамье. Она включила генератор белого шума, чтобы присяжные не слышали.

— Итак, у нас тут перегрев, — начала она. — Я не дам процессу сорваться в скандал перед присяжными.

— Ваша честь, он провоцирует свидетеля каждым вопросом, — сказал Маркус Мейсон.

— Я задаю вопросы, которые нужно задать, — сказал я. — Этот человек в центре дела, Ваша честь. Я не собираюсь смягчать подачу тому, кто…

— Хватит, — сказала Рулин, перебивая. — Я понимаю важность свидетеля. Но он также, похоже, довольно нестабилен. Вы идёте по тонкому льду, мистер Холлер. Я не превращу этот зал в арену для драки. Ясно?

— Я понимаю, Ваша честь, — сказал я. — Но у меня много вопросов к этому человеку, и некоторые из них ему не понравятся. Как и его адвокатам.

— Мы не его адвокаты! — выкрикнул Маркус.

— Вы его готовили, — сказал я. — Он ваш.

— Всё, хватит, — сказала Рулин. — Мы не будем сейчас спорить. Я объявлю перерыв и надеюсь, что после него в зал суда вернутся люди с более холодной головой. Разойдитесь.

Мы вернулись к столам, судья объявила пятнадцатиминутный перерыв.

— К сожалению, у меня нет времени выйти на улицу подышать свежим воздухом, — сказала она присяжным. — Но вы можете размяться, воспользоваться туалетом. Вернитесь через пятнадцать минут, и мы продолжим. Помните моё напоминание: не обсуждайте дело ни друг с другом, ни с кем‑либо ещё. Спасибо.

Я остался сидеть с клиенткой, пока зал пустел.

— Этот человек… вы считаете, он виноват? — прошептала Бренда.

Я повернулся к ней.

— Да, считаю, — так же тихо ответил я.

— Но ведь в проекте было много программистов, — сказала она. — Как он может быть единственным виноватым?

— Он не единственный, Бренда. Но он — лицо халатности компании, — сказал я. — И именно это нам нужно донести до присяжных. Это теория гнилого яблока. Одно гнилое яблоко — Уиттакер — портит всё. Если они это примут…

— Мы выиграли?

— Да, — сказал я. — Мы выиграли.

Глава 47.

Когда мы вернулись к протоколу перед присяжными, я решил не торопиться с Натаном Уиттакером. Я не стал сразу переходить к вопросам, которые, как я знал, будут провокационными и могут пересечь ту самую тонкую грань, о которой говорила судья.

Уиттакер вернулся на свидетельское место спокойным и собранным. Я предполагал, что перерыв он провёл с братьями Мейсон, получая инструкции, как держать под контролем гнев и отвечать на враждебные вопросы. Это не имело значения. Моя враждебность была подлинной, но при этом тщательно срежиссированной и отрепетированной за выходные вместе с Джеком Макэвоем. Я был уверен: она снова всплывёт ещё до конца дня.

— Мистер Уиттакер, давайте сменим тему. Не вдаваясь в детали, которые могли бы нарушить конфиденциальность, не могли бы вы объяснить присяжным, чем отличаются направления «Приложений для потребителей» и «Бизнес-решения» в компании «Тайдалвейв Текнолоджиз»?

Уиттакер ответил: — Это несложно. «Лайфстайл» занимается потребительскими товарами и развлечениями, а бизнес-подразделение фокусируется на корпоративных решениях с использованием искусственного интеллекта.

— И верно ли, что после вашего отстранения от проекта «Клэр», вскоре после подачи этого иска, вас перевели из отдела «Приложений для потребителей» в бизнес-подразделение?

— Я уже устал от этого. Меня не отстраняли, а предложили перейти, и я согласился.

— Кто именно сделал вам это предложение?

— Энди Шпигель, руководитель отдела разработки бизнес-приложений.

— Таким образом, вы перешли от разработки приложений для потребителей к бизнес-приложениям. Можете ли вы уточнить, к каким именно?

— Вы снова пытаетесь заставить меня нарушить правила компании и раскрыть конфиденциальную информацию.

— Хорошо, давайте попробуем иначе. Представьте, что у меня есть автосалон, и я хочу установить на своем сайте ИИ-помощника для навигации посетителей. В какое подразделение «Тайдалвейв» мне следует обратиться: в отдел «Приложений для потребителей» или в бизнес-подразделение?

— Конечно, в бизнес-подразделение.

— И вы утверждаете, что переход от создания ИИ-компаньона для детей к разработке чат-бота для автосалона является горизонтальным перемещением?

— Я получал ту же зарплату, ясно? А бизнес‑приложения куда более…

Митчелл Мейсон возразил, заявив, что я искажаю ответы свидетеля. Судья поддержала его.

— Продолжайте, мистер Холлер, — сказала она. — Думаю, вы уже изложили свою точку зрения.

Я был только рад, что судья при присяжных фактически объявила, что я набрал очки. Я сменил направление.

— Хорошо, пойдём дальше, — сказал я. — Мистер Уиттакер, вы довольно активны в социальных сетях, верно, сэр?

— «Активность» — слишком общее слово, — ответил он. — И я не уверен, какое это имеет отношение к делу.

— Тогда конкретнее. Вы часто заходите в тематические разделы «Реддита», посвящённые искусственному интеллекту?

— Я бываю на этих форумах, да. Но не сказал бы, что часто.

Его показная скромность выглядела не к месту. Братья Мейсон наверняка сообщили ему, что я включил несколько его «реддитовских» постов в наш список раскрытия. Он это знал. Поэтому я не понимал, зачем тянуть и не признать, что он регулярно там сидит. Может, так ещё ярче проявлялся его воинственный характер. А может, он понимал, что я успел накопать и кое‑что помимо материалов для раскрытия.

— Часто или нет — оставим в стороне, — сказал я. — Сообщите присяжным, под каким ником вы публиковались на «Реддите».

— За эти годы у меня было несколько ников, — сказал Уиттакер.

Опять уходит от прямого ответа. Мне это нравилось.

— Как насчёт «вайзэйкр‑твенти‑фри»? — спросил я. — Это был один из ваших ников? Игра слов с фамилией Уиттакер?

— Возможно, — сказал он. — Как я уже говорил, я не слишком часто там бываю.

— Мой исследователь нашёл шестьдесят семь сообщений от «вайзэйкр‑твенти‑фри» в темах «искусственный интеллект» и «наблюдение за ИИ» за последние три года, — сказал я. — В некоторых из них автор подписывался как Нейт, в некоторых — как N.W. В пяти упоминается «в «Тайдалвейв» или «здесь, на «Тайдалвейв». Вы хотите сказать, что это были не вы?

— Я говорю, что не могу вспомнить все свои посты и все имена пользователей, которые, когда‑либо использовал.

Он посмотрел на присяжных и покачал головой, будто не мог понять, почему эти вопросы имеют значение. Мне и