Паук - Ларс Кеплер

У Саги были те же материалы два года назад — когда Мара впервые обратилась к ней через психолога — и, следовательно, она могла бы прийти к тем же выводам, если бы попыталась.

С одним решающим отличием: тогда семья Мары всё ещё была жива.

Именно поэтому, по убеждению Мары, Сага и ответственна за их смерть.

Восемь человек погибли потому, что Сага не сделала всё возможное, пока Мара была в Иттерё.

Мара решила убивать близких Саги, людей, с которыми у неё был конфликт, чтобы вызвать всё новые подозрения.

Она оставляла следы Саги на местах преступлений: ДНК и химикаты на мотоцикле, конский волос в рюкзаке.

Вся сложная паутина Мары была сплетена с одной-единственной целью — привезти их всех сюда, под автостраду.

План состоял в том, чтобы Йона застрелил Сагу либо чтобы её арестовали и осудили как серийную убийцу.

Фонарь на куче черепов тускнеет, круг света мелькает между костями.

Это девятое место захоронения, и сомнений нет: здесь могила.

Мара разложила на полу восемь скелетов — останки своей семьи.

Йона понимает, что ему нужно успеть добраться до фонаря, пока он совсем не погас, и держит пистолет, нацеленный на дверь перед собой.

Красное сияние грибовидной лампы из предыдущей комнаты вновь проступает из-за двери, когда фонарь тускнеет ещё сильнее, вытягивая его тень вверх, к стальной створке.

Из ржавой трубы сочится вода, стекает по комковатым отложениям кальция и с тихим журчанием уходит в маленький слив в полу.

Он делает шаг в сторону, чтобы не наступить на детскую грудную клетку, и, когда его тень скользит по стене, замечает тонкую блестящую паутину между ручкой закрытой двери и косяком.

Ледяная волна адреналина накрывает его.

Дверь за спиной начинает двигаться.

Он разворачивается и отшатывается назад, под ногами хрустят кости.

Время словно замирает, тяжелеет, лишается звука.

Дверь почти захлопнулась, полоска света снаружи сужается.

Йона бросается вперёд и в последний миг просовывает ствол пистолета в щель. Тяжёлая дверь вминает металл, но пройти до конца не может. Замок не защёлкнулся.

Он быстро поднимается, в голове звенит.

Падая, он расцарапал оба локтя, чувствует, как кровь стекает по ноге от правого колена.

Йона рвёт дверь на себя, и на бетонный пол высыпаются искорёженные обломки его «Кольт Комбат».

По ту сторону стоит Мара, направив на него свой красный пистолет Макарова.

Её глаза широко раскрыты.

Лицо перепачкано, она часто дышит через полуоткрытый рот. Тонкие руки подрагивают от напряжения.

— Всё кончено, Мара, — говорит Йона, поднимая обе руки.

Он медленно подходит, и она отступает, всё ещё целясь ей ему прямо в грудь.

— Я видел последнюю фигурку, — говорит он, осторожно ступая вперёд.

Её взгляд дрогнул. Она разворачивает пистолет к себе и засовывает ствол в рот.

— Подождите, послушайте меня… — Йона делает ещё шаг. — Это Юрек сделал всё это с вами и вашей семьёй; вы не виноваты. Вы понимаете? — спрашивает он, протягивая руки, пытаясь её успокоить.

Глаза Мары наполняются слезами, он слышит, как её зубы стучат о металл.

Юрек отравил всех вокруг, проник в их головы и так и остался там, даже после смерти.

Её палец на курке белеет.

— Не делайте этого, Мара. Я никогда никому не рассказывал о его последних словах, — продолжает Йона, замечая, как в её взгляде возникает тень сомнения. — Я мог арестовать его, но вместо этого решил убить. Когда он понял, что сейчас произойдёт, он наклонился и прошептал мне на ухо. С тех пор я слышу это каждый день. Хотите знать, что он…

Йона бросается вперёд, хватает её за правое предплечье, другой рукой откидывает ей голову назад, выбивая ствол изо рта. Она ударяется затылком о стену, брызги слюны стекают по подбородку.

Йона задирает ей руку за спину, сбивает с ног, подсекая.

На долю секунды она теряет опору, волосы взмывают в воздух, закрывая ей лицо.

Он не отпускает её руку, выкручивает её вверх, когда она падает.

Мара судорожно втягивает воздух, хотя должна бы кричать от боли, когда плечо вырывается из сустава.

Йона вырывает у неё пистолет, засовывает в наплечную кобуру и переворачивает её на живот. Он стягивает ей запястья за спиной пластиковой стяжкой, затем усаживает у стены.

— Прямо перед смертью Юрек посмотрел мне в глаза и прошептал: «Наши души теперь поменяются местами — ты упадёшь, а я останусь», — говорит Йона.

Она стонет, когда на неё накатывает волна боли. По губе стекает струйка крови, она смотрит на Йону тёмными глазами.

— Он всё продумал. Хотел, чтобы я знал: если я его казню, то изменюсь, — объясняет Йона. — Он не боялся смерти, он хотел, чтобы я поверил, будто стал таким же, как он… Его слова преследовали меня все эти годы, заставляли сомневаться в себе. Но если бы я был как он, связанный только своими тёмными желаниями, я бы просто убил вас здесь и сейчас.

Йона достаёт пистолет из кобуры и вкладывает последнюю белую пулю ей в ладонь.

Глава 97.

Сага лежит в палате Каролинской клиники в Худдинге, на плече у неё стерильная повязка.

Пуля Йоны раздробила верхнюю часть плечевой кости, но хирургу удалось стабилизировать перелом и остановить кровотечение.

Утреннее солнце пробивается сквозь бледно-розовые занавески, освещает томик «Великой теоремы Ферма» на прикроватном столике и ушибленную голень Саги.

В дверь стучат, и в комнату входит Йона. Он смотрит на неё сверху вниз, словно на младшую сестру, затем протягивает руку и гладит по щеке.

— Как вы? — спрашивает он.

— Вы же знаете, как больно, когда в тебя стреляют, правда? — говорит она.

— Мне очень жаль, но времени сделать что-то другое у меня не было.

— Что произошло?

Йона ставит девятую фигурку на тумбочку. Солнце блестит на тускло-сером металле.

Статуэтка изображает молодую женщину с растрёпанными волосами. Она стоит, широко расставив ноги, руки опущены по бокам, в правой руке пистолет.

Сомнений нет. Мара Макарова была девятой жертвой.

— Я думала, последняя фигурка — это вы, — говорит Сага.

— Я тоже. Но на самом деле всё время речь шла о вас и о ней, и ни о ком больше, — отвечает Йона.

— Но открытки, угрозы вам… Я не понимаю.

— Это была всего лишь часть её паутины.

— И я в неё попалась, — вздыхает Сага.

— Маре удалось