Убийство в университете - Фейт Мартин

Доводы их, насколько понимала Хиллари, были просты. Ронни Грин зарабатывал на страданиях животных, и зарабатывал незаконно. А потому будет только справедливо, если его имущество будет продано, а вырученные средства переданы в благотворительную организацию по защите исчезающих видов, дабы с помощью этих денег организация искупила сотворенное им зло.

Похвальное стремление, если бы только не тот факт, что эти ублюдки вознамерились выставить Хиллари из ее собственного дома!

За несколько месяцев до той самой аварии Ронни практически выжил ее из дома, славного дуплекса на главной улице Кидлингтона, и принялся морочить голову юристам, стремясь перекрыть жене все пути к недвижимости после развода. И все же, несмотря на это, сейчас дом принадлежал ей! Не то чтобы она собиралась снова там жить. Слишком уж много воспоминаний. Но ипотеку они платили вместе вплоть до того самого дня, когда Хиллари окончательно плюнула на сволочного муженька. По решению суда дом официально перешел к ней. Хиллари собиралась продать его и начать с чистого листа. Нет, эти из Армии защиты исчезающих видов наверняка просто хотят ее запугать.

Ни один суд не поддержит их претензий, в этом она была почти уверена. В конце концов, обвинений в ее адрес никто не выдвигал, и сама она не торговала ни тигриными пенисами, ни носорожьими рогами. Не говоря уже о медвежьей желчи.

И все-таки эти ребята могут начать таскать ее по судам в надежде оттяпать дом. Значит, придется нанимать адвокатов. Это дорого. Адски дорого. Да и времени займет немерено.

Суперинтендант Маркус Донливи, ее начальник, вряд ли обрадуется, если один из его инспекторов окажется ответчиком по гражданскому иску и под это дело станет бесконечно требовать отгулы. Да к тому же поулегшаяся было шумиха вокруг имени Ронни Грина наверняка поднимется заново.

— Черт, — буркнула себе под нос Хиллари, захлопнула за собой дверь и задвинула засов.

Она спрыгнула на дорожку вдоль канала и зашагала прочь. Шагала она сердито, не глядя под ноги, и не заметила, как наступила на замерзшую лужицу. Нога резво поехала назад, Хиллари швырнуло вперед. Сердце у нее подпрыгнуло, вырвавшийся изо рта в попытке удержать равновесие крик полузадушенной галки разнесся в застывшем воздухе.

Она уронила сумку и инстинктивно выбросила вперед руки, стремясь смягчить падение и избежать удара лицом о гравий. Увы, этого оказалось недостаточно — колено с хрустом ударилось о дорожку, и Хиллари сморщилась от боли.

Она торопливо огляделась в поисках свидетелей своего позора, однако деревушка под названием Трупп привычно изображала из себя город-призрак.

Впрочем, на носу соседской лодки появилась чья-то голова с гладкими темными волосами; Хиллари торопливо вскочила, подобрала сумку и стряхнула с синей юбки песок и иней.

— Ну, до вечера тогда, — грянул из каюты «Уиллоусэндс» жизнерадостный женский голос. — Приноси выпить!

Свежая жертва Нэнси Уокер, парнишка в аккуратном темном пиджачке и галстуке, подозрительно напоминавшем расцветкой герб колледжа «Корпус Кристи», пообещал, что непременно принесет, и на мгновение обессиленно привалился к борту с видом человека, только что заработавшего психологическую травму.

Хиллари ухмыльнулась.

Не заметив ее, он развернулся и осторожно зашагал по дорожке к деревне. Что-то в его походке подсказывало Хиллари, что причиной его осторожности является отнюдь не обледенелый бечевник. Судя по всему, парнишке было больно переставлять ноги.

— Привет, Хил. Ну и погодка, мать ее за ногу!

Голос принадлежал Нэнси Уокер. Ее «Уиллоусэндс» пришвартовался в Труппе лет пять назад, если не больше. Двигатель его был вечно сломан — так, по крайней мере, уверяла сама Нэнси. Но все прекрасно знали правду: Оксфорд стал для Нэнси богатыми охотничьими угодьями, покинуть которые было выше ее сил.

Никто не знал ее возраста — что-то между сорока и шестьюдесятью, — но преподносила она себя неизменно внушительно и, как это ни странно, отчасти по-матерински. Вот и теперь макияж ее был безупречен — в такую рань! — но когда она смотрела вслед ковыляющему юнцу, во взгляде ее явственно скользило что-то от домашней кошки.

— Черт, Нэнси, совсем ты парня заездила, — заметила Хиллари, когда юноша, чуть кренясь вправо, добрался до парковки у бара, открыл дверь «мини-купера» и рухнул внутрь как мешок с углем.

— Теологию изучает, — просто ответила Нэнси.

— А-а, — протянула Хиллари.

Это все объясняло.

Нэнси нырнула обратно в теплую каюту, а Хиллари заторопилась по своим делам, изо всех сил стараясь не замечать онемевших от холода пальцев ног.

Лодка под названием «Мёллерн» принадлежала ее дядюшке. Хиллари поселилась на ней в тот самый день, когда разбежалась с Ронни. Нынче и дядюшка, и Хиллари стали подозревать, что временное это решение имеет все шансы превратиться в постоянное! А Нэнси была одной из тех немногих, кто, подобно самой Хиллари, не торопился поднять якорь и отчалить после краткой остановки. Впрочем, Хиллари находила в постоянной смене окружения скорее удовольствие, нежели повод для огорчения. В конце концов, даже если однажды рядом пришвартуются худшие в мире соседи, то через неделю о них уже не будет ни слуху ни духу.

Автомобиль, как и ожидалось, заводиться не желал и только укоризненно кашлял двигателем, пока Хиллари безрезультатно крутила ключ в замке.

Она снова выругалась. Подумала про себя: а не удастся ли убедить какого-нибудь юриста из числа знакомых взяться за дело против зоозащитников бесплатно? Ага, как же!

Или хотя бы договориться, что оплата только по успешном завершении дела.

Как же, как же. Держи карман шире.

Или, может, если удастся выкрутить ему руки… Почти двадцать лет работы в полиции — уж наверняка найдется какой-нибудь прохиндей, который у нее в долгу.

Надо будет над этим подумать. Хорошенько подумать.

Конечно, она практически не сомневалась в том, что зоозащитников вполне устроит досудебное урегулирование вопроса — чудный образчик шантажа, причем совершенно законного. «Конечно-конечно, милочка, обойдемся без суда, только отстегните нам пятьдесят процентов». Им наверняка кажется, что жена замазанного полицейского, да еще и сама из полицейских — подходящая мишень для вымогательства. Что она все отдаст, только бы избежать нового скандала. Бедная овечка, несчастная жертва жестокой шутки судьбы, сладкая добыча для всякого, кто пожелает отщипнуть кусочек.

Хиллари хищно улыбнулась, и тут машина завелась.

Что ж, ребятки, вас ждет большой сюрприз.

* * *

Она почти десять минут возилась со скребком, но расчистить удалось лишь крошечный пятачок на ветровом стекле, поэтому, когда на стоянке возле участка в Кидлингтоне задние колеса сами собой заскользили по льду, она едва разглядела «форд-мондео», к