Послушай меня - Тесс Герритсен

Затем репетиция сорвалась. Где-то среди струнных ноты столкнулись в сердитой мешанине, сбив с толку деревянные духовые. В разгар этой диссонирующей потасовки дирижерская палочка резко постучала по пюпитру.

— “Остановитесь. Остановитесь!” - крикнул дирижер. Фагот дал последний гудок, и оркестр замолчал. — "Вторые скрипки? Что у вас там произошло?” Он нахмурился, увидев провинившуюся секцию струнных.

Майк Антрим неохотно поднял свой лук в воздух. — “Это моя вина, Клод. Я потерял свое место. Забыл, на какой мерке мы были.”

— “Майк, у нас осталось всего две недели до концерта”.

— “Я знаю, знаю. Обещаю, этого больше не повторится.

Дирижер указал на Мауру. — “Наша пианистка здесь делает потрясающую работу, так что давайте попробуем брать с нее пример, договорились? Теперь давайте вернемся к пяти тактам перед тутти. Пианино, введи нас в игру трелью, пожалуйста".

Когда Маура подняла руки к клавиатуре, она мельком увидела раскрасневшегося Майка Антрима, который смотрел в ее сторону, произнося одними губами слово прости.

Он все еще выглядел сконфуженным, когда полчаса спустя репетиция закончилась. Пока другие музыканты собирали свои подставки и инструменты, он подошел к пианино, где Маура собирала свои ноты. — «Ну, это было довольно унизительно. Во всяком случае, для меня, — сказал он. — Но ты сделала это без особых усилий".

— "Едва ли." Засмеялась она. — «Последние два месяца я только и делала, что тренировалась».

— “И это, безусловно, заметно. Очевидно, я и сам должен был больше тренироваться, но на меня столько всего навалилось”. Он сделал паузу и посмотрел на футляр для скрипки, который держал в руках, как будто пытаясь придумать способ затронуть тему, которая была у него на уме. — “Ты торопишься? Потому что мне было бы очень интересно поговорить о расследовании.”

— “Дело Суарес?”

— "Да. Это действительно потрясло меня, и не только потому, что я знал ее. Но теперь детектив Риццоли высказала предположение, что убийца положил глаз на мою дочь.”

— “Я такого не слышала”.

— “Это случилось на похоронах Софии. На кладбище был один мужчина, который, казалось, слишком интересовался Эми. И это нас беспокоит”.

Другие музыканты уже выходили из зала, но Антрим не сделал ни малейшего движения, чтобы уйти. Дверь с грохотом захлопнулась, послав эхо по опустевшему зданию. В зале остались только Маура и Антрим, одиноко стоявшие среди пустых стульев.

— “Детектив Риццоли с тех пор нам ничего больше не говорила”, - сказал Антрим. — “Джулианна так волнуется, что не может уснуть. Эми тоже. Мне нужно знать, должны ли мы что-то предпринять. И стоит ли нам вообще бить тревогу”.

— “Я уверена, что Джейн сказала бы тебе, если бы это было так”.

— “У меня такое чувство, что ей нравится держать свои карты при себе. Ты ведь хорошо ее знаешь, не так ли?"

— Достаточно хорошо, чтобы знать, что ей можно доверять.

— “Она бы сказала нам правду?”

Маура сунула ноты в свой портфель и посмотрела на Антрима. — “Она самый честный человек, которого я знаю”, - сказала она, и это было правдой. Слишком часто люди избегали говорить откровенно, потому что честность влечет за собой последствия, но это никогда не мешало Джейн говорить правду, какой бы болезненной она ни была.

— Как ты считаешь, ты могла бы поговорить с ней? Дай ей знать, как мы волнуемся?

— «Я ужинаю с ней завтра вечером. Я узнаю, есть ли что-то, чем она хочет поделиться с тобой".

Они вышли из здания в ночь, настолько густую и влажную, что казалось, что они бредут в теплой ванне. Она вдохнула сладкий воздух и посмотрела на облако роящихся мотыльков, бившихся об уличный фонарь. Их машины были единственными оставшимися на стоянке, «Лексус» Мауры стоял в полудюжине киосков от «Мерседеса» Антрима. Она открыла свой автомобиль и уже собиралась скользнуть внутрь, когда он задал вопрос.

— "Что еще ты можешь рассказать мне о детективе Риццоли?"

Она повернулась к нему. — "В каком плане?"

— "В профессиональном. Можем ли мы рассчитывать на то, что она проследит за каждой деталью?»

Маура посмотрела на него поверх своей машины, на крыше которой блестела мокрая пленка влаги. — "Я работаю со многими детективами, Майк. Лучшего следователя я не встречала. Джейн умна и дотошна. Ее даже можно было бы назвать безжалостной".

— «Безжалостность — это хорошо».

«В ее работе это определенно так». — Маура замолчала, пытаясь прочесть выражение его лица в свете огней парковки. «Почему ты спрашиваешь о ней? Тебе интересно, сможет ли она справиться с такой работой?"

— "Не мне. Это все моя жена. У Джулианны старомодное представление о том, как должен выглядеть детектив из отдела убийств, и…

— «Дай угадаю: это не должна быть женщина».

Антрим смущенно рассмеялся. — «Да, безумие, не так ли, в наше-то время? Но Джулианна боится. Она не признается в этом, но на каком-то уровне действительно верит, что для защиты семьи нужен мужчина. Прошлой ночью я проснулся и обнаружил, что она встала с постели и смотрит на улицу, проверяет, не прячется ли кто снаружи».

— «Ну, ты можешь сказать Джулианне, что ты и твоя семья в надежных руках. Я серьезно."

Он улыбнулся. — «Спасибо. Я так и сделаю.”

Она забралась в свой "Лексус" и только завела двигатель, как Антрим постучал в ее окно. Она опустила стекло.

— “Ты знаешь о вечеринке, которую мы устраиваем после концерта?” спросил он.

— “Там будет вечеринка?”

— “Да, я волновался, что ты пропустила мое объявление, потому что пришла позже. Мы с Джулианной устраиваем вечеринку для всех музыкантов и их гостей. Настоящая коктейльная вечеринка с достаточным количеством еды, чтобы накормить целую филармонию. Так что приводи с собой гостя.”

— “Это звучит забавно. После этого концерта мне определенно понадобится несколько коктейлей, чтобы расслабиться”.

— “Отлично. Увидимся на репетиции на следующей неделе. При условии, что меня не выгонят из секции скрипки. Кстати, Маура?”

— "Да?"

— “Ты была просто великолепна сегодня вечером. Жаль, что ты выбрала трупы вместо Шопена."

Она рассмеялась. — “Это для моей следующей жизни”.

***

Маура прибыла первой, и теперь она стояла на кухне Анджелы Риццоли, потягивая бокал вина и чувствуя себя никчемной, пока хозяйка сновала по комнате с деловитостью опытного повара, метаясь от холодильника к раковине, а от разделочной доски