Спутник бросает тень - Анатоль Адольфович Имерманис
— Потому и запутано, что Троллоп все сочинил.
— Ох, не спешите, Дейли! Этот малый умеет водить за нос миллионы читателей. Он мог бы придумать что-нибудь и более правдоподобное. Он же понимает, что имеет дело с людьми, которые проверяют каждое слово... Вот что, хватит болтать. За дело! Переверните вверх ногами всю почту, но не являйтесь с пустыми руками.
В почтовом отделении Святого Креста было полно людей, Дейли сразу же определил, что в большинстве своем это те, кто перебрался сюда из Южной Америки в надежде разбогатеть. Однако длинная очередь K окошку, где выплачивались денежные переводы, ясно показывала, что пока им не удалось преуспеть в этом занятии. Пройдя мимо длинных столов, за которыми несколько посетителей сочиняли письма, Дейли толкнул дверь в кабинет управляющего. Посмотрев удостоверение сержанта, чиновник вопросительно глянул на него. И в ответ на первый вопрос заговорил быстро и неожиданно громко:
— Египтянина? Что-то не припомню... А когда это было? Четвертого октября? Ну кто же в такой суматохе мог обратить внимание на какого-то оборванца? Это было настоящим безумием! Все посходили с ума! Мало того, что десяток людей отправляли телеграммы русскому правительству — и не какие-нибудь коммунисты, я знаю некоторых из них: вполне лояльные американцы, так кроме этого еще добрых пять сотен взбесившихся посылали поздравительные телеграммы всем своим родным и знакомым. Прямо-таки сбились с ног! Да и сами мы чуть не потеряли рассудок. Лично я не боюсь признаться, что считаю запуск спутника потрясающим событием. Конечно, жаль, что его запустили русские, а не мы... А с другой стороны, может быть, это и не так плохо. А то мы верили всем этим басням, думали, что русские сильны только в пропаганде. А сейчас мы знаем, что с ними лучше договориться по-доброму. А не захотят наши договориться, мы их в конце концов заставим...
Чувствовалось, что на эту тему управляющий готов был разговаривать до бесконечности.
— И еще я вам скажу, наша политика с позиции силы... — начал было он, но Дейли прервал его:
— Благодарю, но мне сейчас не до политики. Вот если вы сумели бы сообщить что-нибудь о египтянине...
Нежелание сержанта выслушать его соображения по поводу взаимоотношений Запада и Востока задели управляющего за живое.
— Да отстаньте вы с вашим дурацким египтянином, — огрызнулся он. — Вам же говорят, что здесь был настоящий бедлам. Даже штемпелевальную машину забыли заправить. Первый случай за все годы, пока я тут работаю. Целые полчаса письма выходили с почти неразличимыми штемпелями...
Дейли вынул конверт:
— Такими?
— Вот-вот!
— А не помните, в котором часу это было?
— Это легко уточнить, — управляющий нажал одну из кнопок на столе. И спустя несколько минут обратился к вошедшему немолодому чиновнику:
— Том, в котором часу ты забыл четвертого залить краску в машину?
Мужчина испуганно глянул на Дейли.
— Не бойся, я не инспектор почтового управления, — успокоил его сержант.
— Обычно я заливаю ее в половине девятого, a спохватился лишь около девяти.
— Спасибо! — И, быстро распрощавшись с управляющим, словно опасаясь нового словоизвержения, Дейли отправился в банк.
В банке снова подтвердилась версия Муна. Четвертого октября Блисс внес деньги на тот самый счет, с которого его несколько часов спустя сняла Пегги, чтобы положить на свой счет. Личный счет Спитуэлла в этом банке был на имя Джона Спуллиджа.
— В котором часу были внесены деньги? — клерк задумался. — Не припомню... Но... Не знаю, интересно ли вам это. В то утро была такая суматоха с этим спутником. Я только что прочитал газету и думал только о нем. И, записывая фамилию клиента, ошибся: вместо «Спуллидж» написал «Спутлидж». Но потом заметил и переправил.
Показания клерка неопровержимо доказывали, что Троллоп внес деньги уже после смерти Спитуэлла.
Другой клерк рассказал:
— Двадцатого октября какой-то человек пытался получить со счета Спуллиджа десять тысяч долларов. Я обнаружил, что чек без покрытия. Высунул голову в окошечко, чтобы поглядеть на подозрительного человека, но рассмотреть ничего не сумел — шляпа глубоко надвинута, ворот пальто поднят, на глазах черные очки. Я поднял трубку, но человек уже исчез...
Вернувшись в управление, Дейли первым делом направился к графологу. Тот установил, что подпись Спуллиджа-Спитуэлла подделана.
Когда Дейли вошел в свою оперативную комнату, лицо его сияло.
— Мун — пророк! Чудо случилось, и не одно, а сразу два. В последний раз такое двойное чудо имело место только с рождением Христа.
— Почему это двойное? — удивился Дик.
— Считать умеешь? Иисус родился от святого духа... чудо номер один. А второе — то, что дева Мария...
Дейли не докончил — в дверях стояла Марджори. Если еще были какие-то сомнения относительно того, слышала ли она слова сержанта, то ее собственные слова развеяли их:
— Радист, передайте сержанту Дейли, что инспектор Мун просил его позвонить ему домой.
Произнося это, она смотрела прямо на Дейли.
— Ты видал ее взгляд? — спросил Дик, когда она удалилась. — Ты для нее просто воздух.
— Это что! Вот когда стану безвоздушным пространством, будет хуже.
30
В восемь часов улица Ван-Стратена как будто вымирала. Те, кто кормился повседневным трудом, уже стояли у конвейера, мыли автомобили, начищали башмаки, чинили холодильники, глушили на бойне скот. Остальные только еще завтракали или досматривали сон.
Из ресторанчика Стребса, оглянувшись по сторонам, вынырнула миссис Лановер и быстро исчезла в своем подъезде. У дверей ее квартиры стоял какой-то человек с небольшой дорожной сумкой.
— Миссис Лановер? Я... Мне рекомендовали ваши меблированные комнаты. Я ведь тоже спирит.
— Прошу вас, пройдите, мистер...
— Дон Смиз.
— Очень рада, мистер Смиз, так вам угодно комнату?
— Да, но очень солнечную. Насколько я понимаю, она должна выходить на улицу. О плате говорить не будем. Это меня не тревожит.
— Вы на постоянное жительство?
— Нет,
