Паук - Ларс Кеплер
Кровь стекает по пандусу под ней, мимо ног, в сливное отверстие внизу.
Мара забирается на тяжёлый шкаф с инструментами, приседает и оглядывает материалы на верстаке. Она машет рукой, стряхивая кровь, и смотрит, как капли летят по воздуху и падают на пол.
«Пора надеть маску и защитные перчатки», — думает она. — «Открой мешок с гидроксидом натрия, набери пятнадцать литров гранул и раствори их в небольшом количестве воды».
— Пожалуйста, выслушайте меня, — говорит женщина, уже не в силах скрыть страх в голосе. — Я не хочу умирать. Я не заслуживаю смерти, несмотря на то, через что вы прошли.
Мара спускается на пол и достаёт пистолет из шкафа с инструментами. Смотрит на него, прижимает ствол к своему виску, а затем переводит прицел на женщину на пандусе.
Она нажимает на спуск до хлопка, и бедро женщины дёргается.
Кровь брызжет на бетон и перила. Женщина кричит, пока голос не срывается. Лежит, отчаянно молясь про себя:
— Маранафа, приди. Господи Иисусе, приди…
Глава 49.
Йона едет в машине обратно в управление. Используя личный идентификационный номер, который ему дал психолог, он смог установить, что «Паук» при рождении была зарегистрирована как Мара Ивановна Макарова, а в правительственных документах фигурирует как Мара Макарова.
У неё нет действующего адреса, номера телефона или места работы. В детстве она жила в Лидингё, к востоку от Стокгольма, с сестрой и родителями. Её мать, Татьяна, была известным математиком.
Семь лет назад вся её семья погибла при крушении лодки.
Спасательные службы организовали масштабные поиски, но единственное найденное тело принадлежало капитану.
Тогда именно Йона вёл расследование этого инцидента, но никаких признаков преступления обнаружено не было.
По мере приближения к Хорнстуллу движение нарастает, и на мосту через Лонгхольмен машины почти ползут.
К тому моменту, когда он достигает середины моста, поток полностью останавливается.
Йона глушит двигатель и наблюдает, как несколько водителей впереди выходят из машин и, глядя вниз, достают телефоны.
По радио сообщают, что два автобуса столкнулись у «Национального архива» и что обе стороны дороги перекрыты. Вода и дома вдоль Норр‑Меларстранд тонут в золотистом дневном свете.
Люди выходят из машин и начинают разговаривать друг с другом. Другие просто смотрят на город или показывают детям достопримечательности.
Пожилой мужчина откидывается на капот своей машины и закуривает трубку. Он выглядит так, словно для него это лучшее, что могло случиться.
У Йоны зазвонил телефон. Он вытаскивает его из кармана и отвечает.
— Вам нужно зайти, — говорит Манвир напряжённым голосом. — Только что пришла новая посылка для Саги. Сейчас её осматривают сапёры.
— Я застрял посреди Вестерброн. Движение стоит.
— Да, автобусы. Пройдёт минимум час, прежде чем они…
— Можно проехать на мотоцикле?
— Нет, обе стороны перекрыты. Мы пришлём вертолёт — говорит Манвир и завершает разговор.
Йона смотрит сквозь перила моста. Отсюда видны зелёная медная крыша ратуши и шпиль здания полицейского управления.
Услышав рёв приближающегося вертолёта, он выходит из машины, запирает двери и взбирается на крышу.
Полицейский вертолёт летит с севера, разворачивается и зависает над мостом.
Пилот медленно снижается над потоком машин.
Люди инстинктивно отступают.
Йона застёгивает куртку и прижимает ладонь к волосам.
К нему опускается трос, подгоняемый мощным потоком воздуха. Люди на мосту уже снимают Йону на телефоны.
Ветер треплет его одежду, оглушительный свист бьёт по барабанным перепонкам.
Свет мигает сквозь лопасти несущего винта.
Йона свободной рукой хватает спасательный ремень, забирается в него и проверяет, всё ли надёжно.
Вертолёт, описывая головокружительную дугу, переваливается через перила моста.
Он бросает взгляд вниз — на неподвижные машины, запрокинутые вверх лица, громоздкую металлическую конструкцию моста и сверкающую воду внизу, которая уходит назад, когда вертолёт набирает высоту.
Лонгхольмен уходит из‑под него.
Трос вздрагивает, когда лебёдка поднимает его и втягивает в вертолёт. Сидящий внутри офицер помогает Йоне устроиться на свободном месте.
Йона пристёгивает ремень безопасности и берёт протянутые ему наушники.
Пилот увеличивает угол атаки, вертолёт наклоняется вперёд и набирает скорость.
Они пролетают над Кунгсхольменом и вскоре получают разрешение на посадку. Машина снижается к вертолётной площадке на крыше управления.
Йона пригибается и бежит к ожидающему лифту. Двери с грохотом захлопываются. С момента, как он стоял на крыше своей машины и схватил ремень рукой, прошло не больше трёх минут.
Он спускается на первый этаж и пробегает через зал со стеклянной крышей.
Криминалисты как раз начинают аккуратно разрезать ленту скальпелем, когда в конференц‑зал вбегает Йона.
Манвир, Грета и Петтер уже стоят вокруг стола, а временная группа управления молча раскладывает своё снаряжение.
— Просто откройте, — говорит Йона.
Он берёт коробку, сдёргивает остатки ленты и вытаскивает комок мятой бумаги.
Разворачивает его и достаёт маленькую оловянную фигурку.
На этот раз это двухсантиметровый мужчина в лёгкой куртке.
Йона ставит фигурку под микроскоп и настраивает фокус и увеличение.
На экране компьютера появляется серовато‑белое лицо.
— Кто это?
— Понятия не имею.
— Чёрт, чёрт, чёрт, — шепчет Петтер, потирая подбородок.
У маленького оловянного человечка прямой нос, глубоко посаженные глаза и некая напряжённость вокруг рта. Пальто гладкое, брюки помяты в области лодыжек. Под тапочками — конусообразный кусок олова с пористой литой поверхностью.
— Выложите фотографию в сеть, — говорит Манвир.
— Нам нужно поговорить с Сагой, — произносит Йона.
— Она отстранена, — отвечает Манвир.
Йона поворачивается к нему:
— Вы отстранили её от расследования?
— Пока мы не проясним некоторые моменты, да.
— Но она нам нужна, — говорит Йона.
— Как бы то ни было, это моё решение…
— Меня это сейчас не волнует, — перебивает его Йона и отправляет Саге фотографию лица статуэтки.
— Вы только что поделились с ней этой фотографией? — недоверчиво спрашивает Манвир.
— Да.
Он раскладывает в ряд три обёртки из коробки и фотографирует.
Блестящая, мятая конфетная обёртка, серебристая с одной стороны и с рисунком темнокожей русалки — с другой.
Маленькое полотенце.
И чёрно‑белая фотография чего‑то похожего на высокую плетёную вазу.
Глава 50.
Сага встаёт из‑за кухонного стола, открывает кран с холодной водой и достаёт из шкафа стакан.
В дневнике о Маре Макаровой Свен‑Уве Кранц пишет, что его пациентке трудно спать в кровати. Чаще всего она просто сворачивается калачиком на полу.
Она перестала объедаться и её не
