Два вида истины - Майкл Коннелли
И снова никаких следов мужчины. В переулке было гораздо темнее, чем когда Босх проезжал по нему раньше. Тусклый свет сумерек превратился в тень из-за строений по обе стороны переулка. Босх двигался осторожно, стараясь держаться в тени по мере продвижения.
— Где теперь твоя трость, говнюк?
Босх повернулся на звук голоса и увидел, как Броуди выходит из-за двух мусорных контейнеров и размахивает метлой. Босх успел вскинуть левую руку, как куриное крыло, поднять ее и принять основную силу удара на предплечье.
От удара по руке Босха пронесся толчок боли. Но это лишь обострило его реакцию. Вместо того чтобы отступить, Босх шагнул к Броуди, которого понесло вперед. Он сильно ударил коленом в промежность Броуди и услышал, как из него вырвался воздух. Метла шмякнулась на асфальт, и Броуди упал согнувшись. Босх схватил его за рубашку, задрал ее ему на голову и плечи и развернул на 180 градусов, после чего бросил его головой вперед в бок одного из мусорных контейнеров. Броуди ударился и со стоном упал.
Босх двинулся следом. Поскольку руки и запястья Броуди были запутаны в рубашке, Босх перешел к его лодыжкам.
— Отличный ход, — сказал Босх. — Предупредить меня таким образом. Умно.
Босх достал из заднего кармана молнию и крепко связал лодыжки Броуди, используя обе пластиковые полоски, чтобы удвоить силу связывания. Конечно, Броуди легко освободит руки от рубашки, знал Босх, но тогда перед ним встанет дилемма, как освободить ноги. Ему придется выскочить из переулка и найти кого-нибудь, кто согласится освободить его. Это надолго замедлит его движение, и Босх сможет сделать то, что ему нужно.
Самым быстрым путем к клинике было продолжить движение по переулку. По пути Босх заметил две фигуры, удаляющиеся в темноте от прохода. Было слишком темно, чтобы он мог определить их пол, поэтому он прибавил темп до рыси и вскоре подошел достаточно близко, чтобы увидеть, что это мужчины.
Босх прошел мимо "мерседеса", вклинился в проход и подошел к двери клиники. Она была заперта. Он сильно ударил кулаком по стеклу. Он заметил переговорное устройство, установленное на раме двери, и трижды нажал на кнопку.
Через несколько мгновений из ящика раздался женский голос. Босх узнал его по тому звонку, который он сделал в клинику ранее.
— Мы закрыты. Мне очень жаль.
Босх нажал на кнопку, чтобы ответить.
— Полиция. Откройте дверь.
Ответа не последовало. Тогда из будки раздался мужской голос с ближневосточным акцентом.
— У вас есть ордер?
— Я просто хочу поговорить, доктор. Откройте.
— Без ордера — нет. Вам нужен ордер.
— Хорошо, док. Тогда я буду ждать вас у вашего "Мерседеса" в переулке. У меня вся ночь впереди.
Босх ждал. Прошло десять секунд, пока доктор, очевидно, обдумывал свои варианты. Затем дверь открыла женщина в медсестринском халате. Позади нее стоял мужчина с белыми волосами, который, как предположил Босх, и был доктором Рохатом.
Женщина протиснулась в дверь и прошла мимо Босха.
— Подождите минутку, — сказал он.
— Я иду домой, — сказала женщина.
Она продолжала идти в сторону переулка.
— Мы закрыты, — сказал мужчина. — Ее работа на сегодня закончена.
Босх посмотрел на него.
— Вы Химический Али?
— Что? — возмущенно воскликнул мужчина. — Я доктор Рохат.
Он жестом указал на стену за стойкой администратора, где висело несколько дипломов в рамке с надписями, слишком мелкими для чтения.
Босх не мог быть на сто процентов уверен, что Клейтон находится в клинике. Броуди мог подстерегать и подсматривать за любым хрупким на вид пациентом, чтобы обчистить его. Но сведения, полученные от Эдгара о склонностях Рохата, позволяли ему чувствовать, что он стоит на твердой земле.
— Элизабет Клейтон, где она? — спросил Босх.
Рохат покачал головой.
— Я не знаю этого имени, — сказал он.
— Конечно, знаете, — сказал Босх. — Она там?
— Здесь никого нет. Мы закрыты.
— Чушь. Вы бы ушли с медсестрой, если бы закончили здесь. Я должен обойти все это место? Где она?
— Мы закрыты.
Из-за закрытой двери за стойкой регистратуры послышался звук чего-то грохочущего на пол. Босх тут же протиснулся мимо Рохата и направился к двери, полагая, что она ведет в задние кабинеты и смотровые комнаты.
— Хорошо! — воскликнул Рохат. — У меня пациентка в третьей палате. Она отдыхает, и ее не следует беспокоить. Она больна.
Босх не сбавил шага. Он вошел в дверь, Рохат окликнул его.
— Подождите! Вы не можете туда войти.
Ни на одной из дверей, выходящих в задний коридор, не было никаких пометок. Босх подошел к третьей двери слева и распахнул ее. Это было складское помещение, которое выглядело так, словно им распоряжался барахольщик. Там был хлам, сваленный в кучу. Велосипеды, телевизоры, компьютерное оборудование. Босх предположил, что это те вещи, которые Рохат принимал в обмен на рецепты и лекарства. Он оставил дверь открытой и прошел через холл к двери прямо напротив.
В комнате находилась Элизабет Клейтон. Она сидела на смотровом столе, бумажная простыня была обернута вокруг ее плеч и закрывала большую часть тела, ее голые ноги свисали со стола. На полу лежал источник звука, который слышал Босх. Чашка из нержавеющей стали лежала в луже пролитой воды.
Клейтон была обнажена под драповой простыней, и одна из ее грудей была открыта, хотя она, казалось, не знала об этом. Кожа груди была шокирующе белой на фоне ее груди и шеи, которые были темно-коричневыми от многих дней, проведенных под солнцем пустыни. Ее волосы были растрепаны, а сама она находилась в оцепенении. Она даже не подняла глаз, когда вошел Босх. Она уставилась на татуировку в виде звезд на своей руке.
— Элизабет!
Она медленно подняла подбородок, когда Босх подошел к ней. Она уронила руку на колени, и ее глаза задержались на его. Он увидел в них узнавание, но она не поняла, откуда она его знает.
— Я собираюсь позаботиться о тебе. Сколько он тебе дал?
Он начал натягивать на нее простыню, чтобы прикрыть ее наготу. Ее тело было истощенным, и он
