Светотени - Сергей Васильевич Гук
Итак, два новых препарата. Первый, мы называем его «мдж-1», является сильным стимулятором иммунной системы, мобилизующим силы организма на борьбу с опасным врагом — вирусом, меняющимся так стремительно, что попытки создать сколько-нибудь надежную вакцину сходят на нет. Второй препарат — «мдж-2» — сдерживает развитие самого страшного из известных нам вирусов — вируса человеческого иммунодефицита. Эти два препарата — наш вклад в борьбу со СПИДом.
Понимая, как нужны сейчас оба препарата, один из которых оказывает ярко выраженное лечебное действие, а другой является прекрасным профилактическим средством, мы, не считаясь с расходами, обязуемся полностью удовлетворить спрос на оба препарата.
А теперь я хочу вам представить создателя препаратов, руководителя нашей лаборатории, ученого с большим будущим доктора Меккеля.
Невысокий молодой человек с зачесанными назад светлыми волосами обвел глазами зал, ожидая, когда объективы телекамер повернутся в его сторону и звукооператоры подойдут поближе с микрофонами.
— Господа, нет ничего ужаснее для врача, чем сознавать, что каждую неделю несколько сот человек умирает от СПИДа и еще большее число людей узнает, что поражено безжалостным вирусом иммунодефицита человека. И никто не может спасти первых и обнадежить вторых. Медицина сражается с этой болезнью не на равных, в такой борьбе нужно использовать каждый шанс и любое подспорье ценно. Мы — я имею в виду своих помощников по лаборатории — надеемся, что созданные нами препараты несколько обогатят арсеналы медиков…
Корреспондент «Журналь де Женев» тихо выскользнул из конференц-зала и отправился на поиски своего знакомого, работавшего в отделе сбыта. Тот сидел в своем закутке, отгороженном от общей комнаты стеклянной перегородкой.
— А ты что здесь делаешь?
— Удрал с пресс-конференции, которую дает ваш доктор Меккель.
— А, — оживился тот, — ты был на представлении «мдж-1» и «мдж-2». Нас ждут горячие деньки, мы оповестили своих партнеров, и уже есть первые заказы.
— Это действительно стоящая штука?
— Я не врач, поэтому могу сказать только то, что знаю от других. Сначала надеялись на создание вакцины, но с вирусом иммунодефицита человека ничего не получается. В этих условиях приходится хвататься за любую соломинку. Единственный препарат, сдерживающий развитие болезни, азидотимидин. Меккель надеется, что «мдж-2» не менее эффективен.
— А сколько будут стоить ваши новинки?
Вместо ответа тот показал журналисту заполненный бланк.
— Ого, — сказал корреспондент «Журналь де Женев». — В таком случае «Доллингер-Женева» быстро поправит свои дела. Кстати, это правда, что концерн испытывает очень серьезные финансовые трудности?
Сотрудник отдела сбыта повернулся к столу и сосредоточенно склонился над бумагами.
После пресс-конференции Доллингер устроил в столовой для высшего административного персонала небольшой прием в честь доктора Меккеля. Там был весь состав правления, руководители отделов, управляющие отделениями — все сплошь мужчины, ни одной женщины, что с сожалением отметил в своем тосте Доллингер: «Лавровым венком голову нашего героя должны были бы увенчать чьи-то прелестные ручки, но увы…»
Присутствовавшие выслушали тост и похлопали, хотя руководство концерна знало, что именно Доллингер запретил повышать служащих-женщин.
Домой Меккеля доставил президентский лимузин. Если бы было светло, он попросил бы доставить его к самому подъезду, чтобы произвести впечатление на соседей, но в этот поздний час соседи спали, и Меккель остановил машину в начале улицы и немного прошел пешком. Он считал полезным вечерний моцион, тем более сейчас ему надо было немного успокоиться.
Он даже не стал застегивать пальто, ему было жарко от аплодисментов, еще звучавших в ушах, от слепящих софитов, от ощущения счастья и величайшего успеха. Он больше не был скромным иммунологом, замеченным кем-то из научного отдела концерна «Доллингер-Женева» и пригретым из милости. Он встал в один ряд с крупнейшими учеными, занимающимися борьбой со СПИДом. Его имя будут упоминать рядом с именами Люка Монтанье, Роберта Галло…
Теперь перед ним открыты все дороги. Он может поехать в Пастеровский институт или в Америку, в онкологический институт Галло, или в институт нарушений иммунной системы в Хьюстоне… На приеме он сказал Доллингеру, что откажется от работы в концерне и займется чистой наукой…
Меккель прошел мимо антикварного магазинчика, полутемной парикмахерской, овощной лавки, уже почти опустевшего бара с кегельбаном и свернул к своему дому. Он с женой и детьми занимал верхний этаж, нижний принадлежал чете пенсионеров. Перед домом стоял автомобиль жены, она не стала отгонять машину в гараж: значит, завтра ее очередь отвозить детей в сад, и Меккель может спокойно выспаться.
Когда же он начал интересоваться СПИДом? В 1981 году, когда еще не было известно само это словосочетание «синдром приобретенного иммунодефицита», а два американских врача поместили первую статью о нескольких случаях пневмоцистной пневмонии в Лос-Анджелесе, странным образом связанной с сексуальной жизнью заболевших? Или когда чуть позднее в том же американском медицинском журнале, выходящем каждую пятницу, появилась статья, связавшая между собой пневмоцистную пневмонию и саркому Капоши? Оба эти заболевания никогда не считались смертельными. Такого рода пневмония поражала ослабленных детей, но легко вылечивалась, а саркома Капоши — одна из редких форм рака — появлялась у людей пожилого возраста, которые, несмотря на болезнь, умирали естественной смертью. Журнал же сообщал историю болезни молодых, крепких людей (двадцати в Нью-Йорке и шести в Калифорнии), которых одна из этих болезней либо их неожиданное сочетание отправили в могилу… Эти статьи, однако, не произвели впечатления. Широкая публика не поняла, в чем дело, да и немногие специалисты почувствовали тогда, что человечество сталкивается с неизвестным бедствием.
Меккель не склонен был причислять себя к провидцам. Естественно, он не мог предполагать, чем станет СПИД. Его заинтересовала чисто научная проблема…
Двадцать восемь лет Меккелю исполнилось в тот день, когда он вернулся из Сан-Франциско домой, в Женеву. Он провел в Соединенных Штатах почти десять лет: сначала в университете, затем на стажировке в городской больнице. Иммунолог по образованию, он надеялся попасть в какой-нибудь из престижных научных центров, но его первые работы не привлекли особого внимания, работа в городской больнице отнимала все силы, и Меккель решил вернуться. В Женевском университете для него нашлось скромное место ассистента, что означало мало денег, но много свободного времени, которое Меккель предпочитал проводить в лаборатории. Однажды коллега привел на прием к Меккелю молодого человека с инфекционным заболеванием горла, настолько сильным,
