Светотени - Сергей Васильевич Гук
Венер упал со второго этажа и остался жив, правда позвоночник был поврежден. Операция закончилась, как сказали Марисселю, «относительно благополучно».
В полиции он рассказал всю историю от начала и до конца. В какой-то степени она получила подтверждение: «ситроен» был взял напрокат на несуществующее имя. В многоквартирном доме, указанном Марисселем, действительно проживал молодой человек, пользовавшийся этой машиной. И опять-таки, как выяснилось, он располагал фальшивыми документами и после той ночи бесследно исчез.
История с Венером сильно подействовала на Марисселя. На больничной койке мог оказаться он сам… Первоначальный порыв — разобраться во всем, что происходило вокруг Дитера, угас. Это занятие оказалось опаснее работы в лагерях беженцев.
«Я сделал все, что было в моих силах, — успокаивал себя Мариссель. — Полиция доведет расследование до конца. Все должны делать профессионалы».
Венер все еще был без сознания. У него началось сильное кровотечение, и врачам пришлось дополнительно перелить ему два литра крови, только что полученной от постоянного поставщика — компании, чье название Венер хорошо знал, потому что она фактически принадлежала Доллингеру.
Дитер обнаружил, что его подстерегает новая беда — отказывали ноги. Без посторонней помощи он не мог даже дойти до ванной комнаты.
Дитер понял, что неотвратимо приближается финальная стадия. У него было два пути. Первый — воспользоваться предложением Марисселя и перебраться в больницу для больных СПИДом, где действительно заведены уникальные порядки. Дитер многое узнал о ней в эти дни. Руководитель клиники убедился: вирус, который порождает смертельную болезнь, одновременно вызывает из глубин природы человека лучшее, что в нем есть. Больные, собравшиеся в этом корпусе, и их родственники, последовавшие за ними, демонстрировали поразительное мужество и готовность помочь друг другу. Родители, братья и сестры, бросив все, проводили дни у постели больного, чтобы облегчить его последние дни. Ни страх заразиться, ни презрение кого-то из окружающих не смущали их. Судя по словам очевидцев, поразительным было и поведение самих больных. Они разрешали врачам исследовать свои истощенные тела, делать любые анализы, брать болезненную пункцию спинного мозга ради еще одного шага вперед в борьбе с болезнью. Они понимали, что в любом случае самое неожиданное открытие медиков не спасет их самих, но они считали своим долгом отдать буквально последнюю каплю крови из почти невидимой вены, чтобы спасти других от страданий.
Этот путь требовал мужества. Сохранилось ли оно у Дитера?
Есть более простое решение — из комнаты Дитера небольшая дверь вела в темную каморку без окон. Там хранилось то, что обязан держать дома каждый законопослушный швейцарский гражданин: по два килограмма сахара, риса и по два литра растительного масла на человека, пшеничная и кукурузная мука, кофе, мыло, стиральный порошок, овсяные хлопья и макароны. Все это было необходимо на случай чрезвычайных обстоятельств, когда всякая еда исчезнет из магазинов и до рационированного распределения продуктов надо будет как-то продержаться. Продукты регулярно обновлялись, потому что специальная комиссия ходила по домам и проверяла качество запасов.
Там же хранилась и винтовка Нойбера-старшего.
Дитер спустил ноги на пол. Миру нет никакого дела до его страданий. Утренние газеты сообщили о смерти Жозефины Келин — ее заразили СПИДом при переливании крови. Но кто обратит внимание на маленькую и невнятную заметку? На первой полосе большое интервью с владельцем концерна «Доллингер-Женева», отбывающим в Индию. Доллингер сообщил журналистам, что намерен изучить потребность страны в лекарствах, выпускаемых его концерном, с тем чтобы продать их Индии по сниженным ценам.
Дитер попытался встать, держась одной рукой за столик, другой за спинку кровати. Но ноги не держали его. Он растянулся на полу и заплакал. Не от боли. От бессилия. С наклонившегося столика свалилась пепельница, купленная им когда-то в Париже. На пепельнице сидели три обезьянки. Одна зажала уши, другая — рот, третья закрыла глаза. «Рецепт счастья» — было написано на пепельнице.
На другом конце Женевы молодой еще человек с удивлением рассматривал себя в зеркало. У него появились странные пятна на лице и вздулись лимфатические узлы. Он понимал, что означают эти симптомы. Еще несколько дней назад он чувствовал себя совершенно здоровым и опять пошел сдавать кровь. Он знал место, где проверяют только, не болел ли донор гепатитом B, и невнимательно читают опросный лист. Молодой человек пять раз сдавал здесь кровь, и ни разу сестра не заметила, что осталась незаполненной графа: «Употребляете ли вы наркотики?»
Он принципиально не считал нужным отвечать на этот вопрос. Им нет никакого дела, думал он, до того, каким образом человек может урвать себе хотя бы капельку счастья…
Виктор Черняк
СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ НА ПЛЯЖЕ
Газета «Сан кроникл» 26 августа в утреннем выпуске сообщила читателям: «Вчера вечером на пляже отеля Си-Кейп найден труп женщины. Его обнаружил сторож-смотритель пляжа Леонард Во в одном из шезлонгов. Документы и личные вещи не найдены. Особых примет нет. Возраст около тридцати. Естественной или насильственной смертью умерла пострадавшая — не установлено. Полиция ведет следствие…»
О Хаймене Бакстере все говорили — добряк. И то правда — всегда улыбка, каждому доброе слово, а чего еще требовать от человека?
Бакстер — неуклюжий увалень, такие у всех вызывают симпатию, ходил, загребая огромными лапами, носил мешковатые костюмы и темные галстуки, кольца вьющихся волос нет-нет да и падали на лоб. Изумленные, чуть на выкате глаза поражали пронзительной цепкостью и мягкостью — вроде бы странное сочетание? Но Бакстера вполне устраивало. От таких, как Хаймен, веет покоем, устроенностью, отсутствием даже намека на мятежность.
Конечно, со стороны всегда кажется, что у другого дела идут отлично, что касается Бакстера, то и в самом деле ему жаловаться не приходилось. Хорошая работа. Добрая жена, миловидная, общительная.
Был и друг Билли Манчини. Вместе работали. Крохотный субъект, пожалуй, раза в два ниже Хая, по пояс, щупленький, почти мальчик, непоседа, всегда в движении, всегда носится с прожектами — один невероятнее другого, кружится по комнате, даже сидя в служебном кресле, сучит ножками или исступленно грызет кончики ручек, фломастеров и карандашей. Женщины фирмы наделили Манчини обидной кличкой — Мужчинка, он знал это и переживал, впрочем не показывая вида.
Фирма процветала, в немалой степени благодаря энергии Манчини и обстоятельности Бакстера. В паре они работали лучше не придумаешь. Когда Билли зарывался, Бакстер сдерживал его. Когда Бакстер блаженно засыпал, считая, что достигнутое — предел, Манчини тормошил
