КАТА - Екатерина Ааронова
Ударившись лицом в подушку, я издала тихий стон, потому что уже битый час насиловала свою голову, не отпуская ее в сладкий сон. Я рассматривала потолок. В какой-то момент поняла, что не смыкала глаз, все это время они были открыты. Возможно, даже не моргала. Но как только об этом подумала, сразу почувствовала неприятное сухое жжение. Еще немного поразмыслив, все же решила не пытаться заставлять себя заснуть, а заняться чем-то. Может от какого-то действия, как это чаще всего бывает, как раз и захочется уснуть.
Почти вслепую пошарила рукой в сумке в поисках наушников, но безуспешно. Кажется, они остались в пальто. Натянув штаны, вышла из комнаты. Когда спускалась вниз, увидела едва заметный свет, который шел снизу из гостиной, потом услышала тихий диалог. Прислушавшись, поняла, что это звук телевизора. Почему-то меньше всего тогда хотела встретиться с Адамом. Пробираясь к вешалкам, заглянула в гостиную. Увидев торчащую из-за спинки дивана светлую голову, расслабилась. Сидя напротив окон, он был абсолютно неподвижен.
За окном же было практически ничего не видно. Он наблюдал созданную темнотой пустоту. На секунду могло показаться, что он спит. Я направилась к нему. Наклонившись через спинку дивана, очутилась рядом, узнала Артура. Его глаза были открыты, а в руке он держал граненый стакан с виски. Он даже не замечал меня, как и то, что тогда показывали по телевизору, видимо на YouTube уже шла какая-то ерунда. В голове промелькнула мысль быстренько убежать. Но что-то меня все же остановило. Казалось, он не дышит.
– Артур? – тихо сказала я.
Он на мгновение очнулся и тут же начал что-то хрипло бубнить. Эти звуки не сразу, но вскоре превратились в рифму. Я поняла, что он зачитывает какое-то стихотворение. Оно было мне не знакомо.
– Кэт, – фальшиво улыбнулся он и сделал глоток. – Присоединяйся… правда второго бокала у меня нет, надо сходить на кухню… хотя можешь и так, – он протянул мне бутылку.
На столе все также царил хаос, а на полу были рассыпаны конфеты.
– Нет, спасибо, – я обошла диван и села рядом. – Артур, все нормально? – я была озадачена.
Он повернулся ко мне, посмотрел пустым, пьяным взглядом:
– Ты никогда не замечала, что настоящего нет?
После этого наступила неловкая пауза. Я глупо хлопала глазами. Кажется, не стоило ступать на эту тропинку. Была не готова к такому пафосному началу разговора.
– Чего? – вырвалось у меня после долгой неловкой паузы.
– Это можно понять не сразу, – продолжил он, – не знаю, как тебе это объяснить. – Я продолжала молчать, не желая вообще слушать объяснения. – Это хорошо можно показать на концепции боли. Вот смотри, – перешел он в более активные, хотя все еще довольно вялые объяснения, – когда мне больно, а мне бывает больно, душевно или физически, не имеет значения, я смотрю в одну точку. Я смотрю на какой-нибудь предмет и повторяю про себя или вслух, тут как больше нравится: «Настоящего нет, есть только будущее».
Проходит время, боль немного утихает, так, что ты возвращаешься все к той же точке, к тому предмету, которому говорил это, потом снова и снова повторяешь, пока боль не прекратится. И тогда, раз за разом попадая в одну и ту же точку, формируя все в такой странный комочек, ты будто осознаешь, что как раз в том будущем. Боли и не было получается. Ты как бы и не был в так называемом настоящем. Ты складываешь эти точки воедино и получается, что тогда ты уже был в будущем. И сейчас ты в будущем. И всегда будешь где-то там. Ведь боль – нечто настоящее. Настоящее, которого нет. В будущем, где ее и нет. В будущем ее никогда и не было. Это как сон. Как одновременный процесс засыпания и пробуждения.
Я поразмышляла немного. В этом было что-то одновременно связное и несвязное. Не знала, как это объяснить даже себе, не то что еще кому-то. Это напомнило мне наши старые беседы, однако, они обычно были более приземленными.
– Ну а как же быть с той болью, что никак не утихает? Есть люди, которые всю жизнь живут в боли физической.
– Не живут, – начал он. – В будущем ее никогда нет.
– Ну получается, то будущее и есть наше настоящее. Разве нет?
– От перемены мест слагаемых…
– Но это так не работает, – возразила я. – Ведь крайнее будущее – это его отсутствие.
– Понимаю, к чему ты ведешь, – ухмыльнулся он.
– Получается, для этих людей, тех, что в будущем без боли… смерть – то самое их настоящее. Точнее, – перебила сама себя, – то будущее, где нет боли. Получается, они, по твоей логике, мертвы.
– А может даже их и не было, – выдавил Артур. – Наши жизни так напрасны. Порой кажется, что мы и вправду не живем.
– Какой-то депрессивный подход, – ухмыльнулась я, забрала у него бутылку и все-таки сделала большой глоток.
– Какой есть, – улыбнулся Артур.
– У вас с Али все нормально? – осмелилась спросить я.
Он только пожал в ответ плечами. Потупив недолго, очнулся.
– Хочешь посмотреть что-нибудь?
– Давай, – почему-то согласилась я. Мне казалось, ему нужна была сейчас компания, ведь такого рода мысли возникают не от чего-то приятного. Скорее от одиночества.
Мы нашли какой-то очень увлекательный ролик про искусство в эпоху Возрождения, хотя не прошло и получаса как Артур уснул. Он сидел, уронив голову на спинку дивана. В руке продолжал сжимать уже пустой стакан. Я не хотела прерывать его сон. Очень аккуратно достала стакан из его руки, выключила телевизор и на цыпочках покинула гостиную. По пути в комнату у меня в голове все еще крутился его монолог. В этом же состоянии и легла в кровать. Снова уставилась в потолок, который через некоторое время проявился в темноте. Будто и не уходила.
Глава 4
Проснувшись то ли от похмелья, то ли от слишком долгого сна, под навязчивые мерзко частые и звонкие капли дождя, беспощадно избивающие окна, я едва смогла разлепить глаза. С каждым ударом кто-то будто забивал в мою голову огромные гвозди. Да ею будто всю ночь играли в водное поло, а в веки заливали кипяток. Привыкнув, наконец, к свету, нашла в себе силы подняться с постели. В комнате было пусто. Судя по тишине в доме, сначала было посмела предположить, что люди все еще нежатся в своих постельках после вчерашнего разгула, однако увидела идеально заправленную постель Дарины. Потом вспомнила, что на утро был запланирован какой-то поход к озеру, который я благополучно проспала.
Почему меня никто не разбудил? Спустившись на первый этаж, увидела сидящего в гостиной за компом Матвея. Фоном у него работал телевизор. Он был настолько увлечен виртуальным миром, что не обратил внимания на мое приветствие. Я зашла на кухню, которая все также была заставлена едой, будто ее и не убавилось. Хотя ряды алкоголя прилично поредели. От вида этих яств, занимающих всю рабочую поверхность, меня прибило чувством легкой похмельной тошноты. Взглянув на раковину, без раздумий бросилась к ней, чтобы умыться.
Мне также безумно хотелось унять невыносимую жажду. Оглядевшись еще раз вокруг, в безуспешных поисках обнаружила часы, которые показывали всего лишь одиннадцать. С небольшой «утренней» задержкой я все же смогла проанализировать данный феномен и захотела проверить дом на наличие людей, помимо персонажа в гостиной. Не могла подумать, что они все согласились выползти на улицу в такую рань. Однако не успела выйти из кухни, как в нее же лениво ввалился Матвей.
– Кэт?! Не пошла со всеми? – пробубнил он, потирая глаза одной рукой и почесываясь другой где-то у края шорт. Его светлые, наверное, впервые не уложенные волосы отправляли сигналы в космос.
– Нет, – протянула я. – Меня никто не разбудил.
