Молчание матерей - Кармен Мола
– Папа не сдался. Он обещал, что у меня будет спаситель.
Глава 20
Дверца шкафа была распахнута, на вешалках висела одежда. Платья, брюки, рубашки, костюмы, топы, жилеты, кожаные куртки, блейзеры, кардиганы. Рейес улыбнулась, представив, что сказал бы какой-нибудь полицейский, если бы попытался по содержимому шкафа составить портрет владельца дома. Наверняка решил бы, что в доме живет пара, мужчина и женщина. Или так: женщина из высшего общества, сдержанная и консервативная, и девушка помоложе, может, студентка, любящая эпатаж. Брендовые вещи соседствовали с недорогими, мужские джинсы и футболки с логотипами – с длинными вечерними платьями и элегантными классическими синими костюмами.
Она весь день ходила по дому голая – была не в состоянии выбрать, что надеть. Хотя ранение было легкое, ее хотели освободить от работы на несколько дней, но она отказалась: отдохнет сегодня – и хватит, завтра вернется в Вильяверде. Она бережно коснулась шва – он еще немного саднил. Каждые двадцать-тридцать минут, как по таймеру, приходило сообщение от Ордуньо. Он рассказывал о ходе расследования; сообщал, что в Ла-Корунье они обнаружили еще один труп. Спрашивал, как она себя чувствует. Она знала, что Ордуньо, как и Рентеро, волнуется и мечтает вытащить ее из бригады Вильяверде. Ни один из них не поверил в историю про облаву и наркоторговца, который, выстрелив, бесследно исчез.
Рейес не собиралась говорить правду: даже Элена не поняла бы ее. Она наконец завоевала доверие Отдела: прежде всего тем, что после выстрела покрывала Кристо, поддерживала его версию событий. Если она в чем-то и раскаивалась, то только в том, что глупо прокололась, назвав Эскартина наркоманом. Больше такое не повторится. Реакция Фабиана и Кристо и испытание, которому они решили подвергнуть ее, доказывали, что история Эскартина была для бригады болезненной темой.
В дверь позвонили. Рейес натянула старую футболку с логотипом автосервиса и пошла открывать. Футболка едва закрывала ягодицы. Когда она спускалась по лестнице, раздался еще один звонок. Наверное, пришли снять показания счетчиков воды или электричества. Или это почтальон. Но она ошиблась: на пороге стоял Фабиан с небольшим бумажным свертком в руках.
– Мильфей из «Орно-де-Кончи». Божественный.
– Всегда приносишь мильфей подстреленным товарищам?
– Не драматизируй, тебя совсем чуть-чуть задело.
– Да мне чуть печень не прострелили!
– Кристо очень меткий стрелок. Хотел бы прострелить тебе печень – прострелил бы. Так и будешь держать меня на пороге или впустишь во дворец? Холодно, у меня руки закоченели. Скажи мажордому, пусть подаст нам пирожные на фарфоровых тарелках и заварит чай. Вроде у богатых так принято? Чай, пирожные и розовый кокаин.
Рейес улыбнулась, взяла сверток и, бросив: «Ладно, придурок, заходи», – впустила Фабиана в дом. Разглядывая огромную гостиную, тот присвистнул: дизайнерская мебель, старинный фарфор, который коллекционировала мать Рейес.
– Кажется, я знаю, кого ограбить, чтобы скопить денег перед выходом на пенсию.
Он взял японскую фарфоровую фигурку тигра и сунул зверю в пасть палец, как ребенок, исследующий новую игрушку.
– Девятнадцатый век. Лучше поставь на место, еще разобьешь. Он тысяч тридцать стоит.
Фабиан снова присвистнул:
– Да ну! На фига тебе тогда каждый день вставать в шесть утра и тащиться на работу?
– Ну нравится мне работать в полиции, сколько раз повторять? Что тут непонятного? Пойду приготовлю кофе.
Направляясь на кухню, Рейес заметила в зеркале, как Фабиан уставился на ее голые ноги. Она могла бы подняться в спальню и надеть джинсы, но, доставая кофеварку, поняла, что ей этого совершенно не хочется.
– Кристо просит тебя вечером заехать к Курро.
Они съели по пирожному, и Рейес попросила у Фабиана адрес пекарни, соврав, что это лучший мильфей в ее жизни. Фабиан скинул ей адрес, не скрывая гордости – в точности как жители Колонии-Маркони, которые каждый гол Рауля воспринимали как личную победу.
– Что ему надо? Хочет еще пострелять? Надеется, что в этот раз прицелится лучше и точно меня угробит?
– Приглашает тебя выпить в честь выздоровления.
Рейес скептически хмыкнула.
– Мы должны быть осторожными, Рейес. Только и всего.
– Вы просто параноики. Я предположила, что ваш осведомитель был наркоманом, и что? Разве я ошиблась?
– У тебя хороший нюх. Удивительно, учитывая, в каком шикарном месте ты выросла. Станешь отличным полицейским.
– Это ты так думаешь или Кристо тебе сказал?
– Шеф сказал. Если бы меня спросили, я признался бы, что у меня после каждого нашего обхода яйца сводит.
Рейес расхохоталась:
– Да ты поэт.
– А что такого, я правду говорю. И жена довольна.
– Так ты зачем пришел: проведать меня или трахнуть?
– Проведать. Но ты вышла в этой майке, и теперь я ни о чем, кроме секса, думать не могу. Мы же работаем вместе, Рейес: от тебя зависит, подстрелят меня на улице или нет. Значит, мы должны доверять друг другу, то есть ничего не скрывать. Если я хочу тебя, так прямо и говорю.
– Я тебя тоже. Что будем делать?
– А в чем проблема?
Рейес села к Фабиану на колени и почувствовала его эрекцию. Она приблизила губы к его покалеченному уху и прошептала:
– Будь осторожен, меня только заштопали.
Она не ожидала, что Фабиан окажется таким нежным любовником – он касался и целовал ее очень бережно, без спешки и неловкости. Время как будто остановилось.
Глава 21
Аншо говорил с трудом, прерываясь после каждой фразы, чтобы сделать глубокий вдох. Ему не хватало кислорода – то ли по причине болезни, то ли из-за шока от гибели отца. Элена включила диктофон. Они с Сарате молча слушали, не желая подгонять Аншо. Он подъехал на коляске к дивану, и мать взяла его за руку. Запинаясь и кашляя, он рассказал, как девять месяцев назад они с отцом ездили в Мадрид.
– Мне надо было сдать анализы, проверить…
– Анализ крови на насыщение кислородом. – Наталия сильнее сжала ладонь сына. – Они поехали вдвоем с Рамиро. Я всегда очень нервничаю, когда он сдает анализы… Результаты пришли плохие. Нам сказали, что времени мало, надо срочно искать донора. Меня эта новость просто придавила…
– А папу нет, по-моему. Он тоже нервничал, это да. Сказал, что мы не будем ночевать в Мадриде, а поедем в какую-то деревню в Сории.
– Но Сория не по пути из Мадрида в Ла-Корунью. – Сарате озвучил то, о чем подумали все, включая Наталию.
– Отец должен был там
