Молчание матерей - Кармен Мола
Аншо постепенно восстанавливал в памяти события той поездки. Они остановились в небольшом пансионе в деревне, и Рамиро встретился на парковке с каким-то мужчиной.
– Он пошел один, но я видел его из окна. Не знаю, о чем они говорили… Папа передал мужчине деньги, причем не пятьдесят и не сто евро, а гораздо больше, толстую пачку.
Рамиро не объяснил сыну, что это за человек и за что он ему заплатил. Бросил лишь, что у них общие дела, но выражение лица у Рамиро изменилось, он успокоился и казался почти счастливым.
– После ужина он заказал десерт. Торт с виски… Знаешь, мам, как он его любил, всегда просил тебя приготовить этот торт на день рождения.
– Что это была за деревня? – прервала его Элена.
– Не помню. Там был зáмок, но далековато, на другом берегу реки, так что мы не пошли его смотреть. Еще помню того мужчину – рыжий и довольно толстый. И женщину, которая подавала нам ужин в пансионе. Ее зовут Дорита. Я запомнил, потому что имя меня рассмешило: Дорита, как чипсы «Доритос»…
Наталия отпустила руку сына. Она рассматривала геометрические узоры на плитке, как будто пытаясь решить головоломку, какие часто печатают в журналах: найдите верный путь, чтобы выбраться из лабиринта.
Зачем Рамиро поехал в Сорию? Кому он заплатил, кем был этот мужчина? С каких пор у мужа появились от нее секреты?
– Отец говорил тебе что-нибудь еще? Что-нибудь необычное? – продолжила разговор Элена.
– После ужина мы поднялись к себе, он уложил меня в постель, сел рядом и сказал: «Ты поправишься, обещаю». Так и сказал. И предупредил, что это должно остаться между нами, матери рассказывать нельзя…
– Он не говорил, почему был так уверен в том, что ты выздоровеешь?
– Есть только одно объяснение, – с отсутствующим видом прошептала Наталия.
Элена попросила Сарате проводить Аншо в его комнату: она не хотела сообщать Наталии подробности гибели Бейро в присутствии сына. Она знала, что Сарате не упустит возможность еще раз расспросить юношу о той деревне и, возможно, выяснит какую-нибудь подробность, которая поможет найти это место. Когда мужчины вышли, Элена пересела на диван поближе к Наталии. Та жалобно повторяла, что не понимает, почему муж так себя повел, почему скрыл от нее поездку в Сорию. Элена рассказала Наталии, как именно убили Рамиро. Описала верфь, вертикальный шов у него на животе, вырезанные органы и мертвый плод, который, судя по всему, несколько недель перед этим пролежал в морозильнике.
В один миг жизнь Наталии разлетелась на осколки, как разбитое стекло; в каждом осколке отражалось их с мужем общее прошлое. Перед внутренним взором стояло изуродованное тело любимого мужчины и лицо нерожденного ребенка – мертвого ребенка в мертвом Рамиро.
Она согнулась, не в силах сдержаться, и ее вырвало на пол; на губах повисла нить слюны, лицо было мокрым от слез. Элена обняла Наталию за плечи и достала платок.
– Ваш муж пытался дать Аншо спасителя.
Теперь от этого слова веяло горькой иронией: ребенок, который должен был подарить жизнь Аншо, принес смерть его отцу.
Сарате ждал Элену на пляже. Стемнело; в воде отражались огни набережной; ветер не утихал, и волны продолжали рокотать – их шум уже стал для Элены и Сарате привычным.
– Я поговорил с Буэндиа. – Анхель слегка нахмурился. – Он надеется, что костный мозг плода получится использовать. Правда, он не специалист по трансплантации… Плод был заморожен, но неизвестно, при какой температуре его хранили и сколько времени прошло с разморозки. Буэндиа хочет посоветоваться с профессионалами.
– От Ордуньо есть новости?
– Он обошел всю верфь, но тщетно. Камеры не зафиксировали ничего необычного, личных вещей жертвы не обнаружено. Он запросил информацию о телефонных звонках, чтобы восстановить перемещения Бейро, но сама знаешь, это будет небыстро.
Рев волн заглушал голоса. Еще недавно у них не было ни одной зацепки, но теперь, установив связь между Бейро и Гильермо Эскартином, Сарате и Элена предчувствовали, что впереди ждет море жестокости и ненависти, в которое им предстоит окунуться, как в волны Атлантического океана.
– Ты заберешь Рейес из Вильяверде? – Сарате прервал заклинание прибоя.
– Не знаю. Прежде чем менять стратегию, надо убедиться, что наши догадки верны.
Элена достала из кармана пальто телефон и набрала номер Марьяхо.
– Я только что получила запись разговора. Уже ищу деревню с зáмком в Сории, – сообщила хакерша.
– И это не единственное, что тебе надо найти. Посмотри документы. Если надо, покопайся в даркнете…
– Опять в этой помойке? Зачем?
– Проверь черный рынок суррогатных матерей.
Никто, кроме Буэндиа, не остался на ночь в Ла-Корунье. Ордуньо улетел обратно в Мадрид, а Элена и Сарате отправились на машине в Сорию, чтобы не терять времени, пока Марьяхо искала деревню, куда ездили Аншо с отцом. Элена знала: в пути они будут молчать. И думать об одном: об исчезнувших матерях нерожденных детей.
Глава 22
Кристо открыл бутылку кавы и наполнил бокалы. Кава была плохая, слишком сладкая. На столе для игры в мус стояли тарелки с сырными палочками и картошкой фри. Ричи, молчаливый полицейский, с которым Рейес до сих пор не обменялась ни словом, торопливо ел, а остальные перешучивались, и гул их голосов заполнял кладовку Курро.
– Видели бы вы Рентеро! – Вспоминая встречу в больнице, Фабиан подражал голосу комиссара: – «Насколько я знаю, Вальдеморо не входит в зону ответственности полиции Вильяверде?»
Все громко расхохотались, Грегор и Номбела – чуть ли не до слез. Кристо вновь наполнил бокалы и поднял свой:
– За Уилсона Кабельо, который нам очень помогает, хоть это ему и невдомек.
– За Уилсона Кабельо! – откликнулись остальные, и Рейес в том числе.
Кто же они такие? Коррумпированные полицейские или просто бесшабашные парни, ввязавшиеся во взрослые игры?
Рейес не удивилась бы, окажись кава на самом деле «Чампином» – безалкогольной газировкой, которую наливают детям, и начни кто-то из ее новых коллег надувать воздушные шары, как на праздновании дня рождения. Они не могли убить Гильермо Эскартина, она убеждалась в этом все больше. Они не способны на такую чудовищную жестокость. Да, своего они не упустят; запугивают предпринимателей и за процент крышуют наркоторговцев, но при этом по-своему заботятся об этом районе и его жителях. Она вспомнила, как тепло Фабиан разговаривал с проститутками из Вильяверде. Название группировки и ритуал посвящения – просто позерство, мишура. Они только изображают плохих парней.
– Как твоя мать? – Рейес села рядом с Кристо, который наблюдал за
