Послание смерти - Лесли Вульф
— Как живая, не правда ли? — произнес доктор Рицца, дотронувшись до плеча Мичовски.
— Ну да, пожалуй, — согласился тот. — Прямо будто она…
— Лежит в постели в ожидании любовника? — закончил Рицца. В его голосе послышалась печаль.
— Пожалуй, — повторил Мичовски и провел рукой по затылку. — Есть предварительные заключения?
— Кое-что есть, — ответил Рицца, давая подчиненным команду готовить мешок и носилки для трупа. — Мертва примерно тридцать часов. Предварительная причина смерти — удушение. Видишь точечные кровоизлияния тут и тут, вокруг глаз?
— Ага, — кивнул Мичовски. — Что он использовал?
— Похоже, веревку. В ссадинах у нее на шее я обнаружил волокна. Проведу тест на остаточные частицы и ДНК.
Детектив сделал несколько пометок в блокноте.
— Пришлю полицейских, чтобы поискали эту веревку. Вдруг нам повезет… На помойке, в кустах. — Он негромко прочистил горло. — Док, ее насиловали?
— Придется подождать результатов вскрытия, но, если делать предположения, я бы сказал, что да.
У Мичовски брови взлетели вверх. Доктор Рицца весьма редко высказывал какие-либо предположения и чрезвычайно гордился своим сугубо научным подходом к фактам. «Наблюдения, а не домыслы», — любил повторять он.
— Видишь следы от завязок на лодыжках? — Рицца присел около жертвы и указал на ее ступни. — Ссадины более выражены на внутренней стороне голеней и на ахилловых сухожилиях. Это означает, что связывали ноги, разведенные в стороны. Подобные следы характерны для жертв изнасилований. Через пару часов у меня будет больше информации.
— Вас понял. Спасибо, док.
— Это еще не все, — ответил Рицца, со стоном разгибая спину. — Собственно, убита она была не здесь.
— Я так и подумал, — кивнул Мичовски.
— Ее принесли сюда через несколько часов после смерти. У нее трупные пятна на груди, на внутренней стороне рук, животе и ступнях.
— Ага… что-то не сходится, — пробормотал детектив, больше себе под нос.
— Да нет, сходится, если представить, как ее уложили на стол или на высокую кровать и привязали лодыжки к ножкам, а кисти — спереди, к спинке или краю столешницы. Уже мертвой она пролежала в таком положении еще три или четыре часа, судя по степени цианоза. Там, где тело соприкасалось с опорой, скопилась кровь: в ступнях, руках, груди и в животе. Ту позу, которую мы здесь видим, ей придали до окончательного наступления трупного окоченения.
— То есть вы хотите сказать, ее тут бросили, когда она уже окоченела? Вы уверены?
— Более чем, — вздохнул Рицца и посмотрел на детектива почти оскорбленно. — Нет никаких следов активности насекомых, нет ни песчинок, ни пыли у нее на коже. Она недолго тут пролежала.
— Впечатляет, — произнес Мичовски и посветил фонариком в темноту леса, начинавшегося за участком Трасков. — А что там дальше?
Доктор подозвал ассистента Эй-Джея, который показал карту на экране смартфона. На снимке, сделанном со спутника, синей точкой было отмечено место у края участка, где они стояли.
— Тут ничего нет, лишь полоса леса вплоть до самого шоссе. До дороги не так уж и далеко, по прямой футов сто, — пояснил Эй-Джей. — Догадываюсь, что оттуда он и пришел, а не со стороны улицы.
— Не увлекайся догадками, Эй-Джей, — отечески поворчал Рицца. — Это не наш профиль.
— Простите, док, — понурился ассистент.
— Хотя ты, возможно, прав, — сказал Мичовски. — Если нужно попасть сюда незамеченным, да еще с мертвым телом, то это самый логичный путь. Нельзя же подъехать, припарковать машину и войти в сад по дорожке с сенсорным освещением, да еще на глазах у всех соседей. К тому же было не слишком поздно. Люди еще ездили туда и сюда. — Детектив потянулся. — Я вызову поисковую команду, мы должны прочесать каждый дюйм в этом лесу.
— Но и это еще не все, Гэри, — вмешался доктор Рицца. — Видишь кольцо? Оно ей великовато, вдобавок уже, чем след на пальце. Спросите у мужа, ее ли это кольцо. Я почему-то сомневаюсь. И пока суд да дело, сниму с него отпечатки и исследую на предмет посторонних частиц.
Рицца осторожно снял кольцо и, упаковав его в пакет для вещдоков, запечатал и подписал. Мичовски сделал снимок своим сотовым, и пакетик отправился в контейнер к другим уликам.
Детектив почесал кустистую бровь и провел рукой по короткому ежику волос.
— Но зачем тащить ее сюда, док? Ради чего так рисковать? Она пропала неделю назад, вряд ли ее стали бы тут искать.
Доктор Рицца вздохнул, глаза его погрустнели.
— На этот вопрос у меня нет ответа, Гэри, но я знаю, у кого он есть. Или будет. Если не сегодня, то очень скоро. Фраделла сообщил мне, что Тесс закончили оперировать пару часов назад. Как она? Ты ее видел?
— Да, через стекло, она… — голос Мичовски сорвался.
— Она поправился, — заверил его Рицца. — Насколько я в силах судить. Фраделла присылает мне сообщения каждый час.
Понаблюдав, как Эй-Джей подготавливает мешок для тела, а коронер укладывает свои инструменты, Гэри спросил:
— Не знаете, где Бьюкенен?
— Кто?
— Глория Бьюкенен, детектив по розыску пропавших. Занималась делом Лизы Траск.
— А… — ответил Рицца. — Прошу прощения. Видишь ли, я по работе общаюсь в основном с детективами из убойного отдела. Но думаю, что она вон там, беседует с мистером Траском.
Мичовски обернулся и поискал глазами женщину-детектива. Глория стояла около задней двери дома рядом с молодым человеком, державшим на руках маленького ребенка. Малыш, пребывая в счастливом неведении, играл с волосами отца и тянул их во все стороны.
Подойдя к ним, Мичовски представился:
— Мистер Траск, я детектив Гэри Мичовски, убойный отдел. Сожалею о вашей утрате.
Мужчина пожал Мичовски руку. Глаза у него покраснели и припухли.
— Рамос, — сказал он. — Энрике Рамос. Жена оставила девичью фамилию и редко пользовалась моей, — пояснил вдовец, избегая смотреть на детектива. — Ее родители были… как бы это сказать… не слишком довольны этнической принадлежностью ее супруга.
— О, мне жаль это слышать, я не знал, — быстро произнес Мичовски.
Энрике пожал плечами, продолжая смотреть куда-то в сторону. Глаза его наполнились слезами.
— Ее там не было раньше, — наконец проговорил он. — Ее никак не могло там быть… Я выводил собаку. Я пришел с работы, взял Бастера, но ничего там не видел.
— Мы это знаем, — мягко сказал Мичовски. — Этому есть доказательства. Ее принесли туда совсем недавно.
— Когда она умерла? Может, если бы я…
— Мистер Рамос, вы ничего не могли изменить. Ничего. Она умерла вчера.
— О боже… — Рамос судорожно вздохнул, из его груди вырвался стон. Потом он набрал воздуха в легкие и поднял
