Послание смерти - Лесли Вульф

Да, сначала Кэтрин расслабилась, потому что всякий раз, когда отпиралась дверь, ожидала одного из двух исходов, и этот был наименее болезненным. Но все не так уж однозначно: после временного облегчения она вспомнила, что, раз сюда привели новую жертву, ее саму скоро убьют.

Ведь именно так случилось с Сарой: вскоре после того как Кэтрин похитили и притащили в эту жуткую тюремную камеру, соседку убили прямо у нее на глазах, и ей до сих пор слышались крики ужаса и боли. То немногое, что она знала про серийных убийц и насильников, подсказывало, что жить ей оставалось недолго, и она была этому рада. Кэтрин давно потеряла надежду на спасение и мечтала, чтобы смерть оказалась быстрой, наверняка зная, что она не будет безболезненной.

Мысль о том, что она навсегда потеряла всех своих близких, что никогда больше не увидит Крейга, не возьмет сына на руки, разбивала ей сердце и подрывала ее волю. Кэтрин уже перепробовала все, чтобы убедить похитителя изменить решение. Она умоляла его, валялась у него в ногах, предлагала деньги, даже наркотики — обещала снабжать ими до конца его жизни. Словом, была готова на все ради свободы. Но он оставался безучастным и продолжал вести себя так же, как вел себя с Сарой. В какой-то момент Кэтрин смирилась с тем, что чудовище даже не видит в ней человека. Так, предмет, приспособление, которое он использовал для удовлетворения своих нужд всякий раз, когда эти нужды возникали. Ничего больше. Он игнорировал ее страдания так же, как, закрывая автомобиль, проигнорировал бы хлопок дверцы. Кэтрин никак не могла этого принять. Ей уже хотелось, чтобы все закончилось как можно скорей. Надежды не оставалось.

Женщина пошевелилась. Потерла глаза, приоткрыла их и прищурилась, ослепленная ярким флуоресцентным светом. По мере того как она осознавала происходящее, ее зрачки расширялись. Она открыла рот, готовая издать душераздирающий вопль, спрыгнула с кровати и заметалась в поисках выхода.

Кэтрин спокойно дожидалась, пока новая соседка переварит случившееся. Безудержно рыдая, женщина принялась колотить кулаками в массивную дверь. Да… когда-то она вела себя так же, но это ни к чему не привело.

В конце концов новенькая бессильно свалилась на пол около двери. И тогда Кэтрин медленно приблизилась к ней.

— Как тебя зовут?

Она старалась говорить мягко, хотя ее переполняла ненависть к их похитителям, к самой жизни.

— Стейси… Стейси Родригес.

— Я — Кэтрин Нельсон. Или доктор Нельсон, как тебе удобней.

Стейси кивнула. Слезы ручьями текли по ее измазанным щекам. Она сидела, обхватив себя руками, на том самом месте, где и свалилась, когда поняла, что дверь не откроется.

— Тебя похитили, — сурово произнесла Кэтрин. — Их двое. В какой-то момент — очень скоро — тебя будут насиловать. Не…

— О боже… — только и сказала Стейси и вновь разрыдалась.

— Не сопротивляйся. От этого только больше будет разрывов во влагалище, а здесь и без этого достаточно жуткая ситуация. Они все равно сделают, что захотят, сопротивляться нет смысла. Терпи, сколько сможешь.

Стейси закрыла лицо руками и засучила ногами, словно пытаясь убежать от Кэтрин, но она сидела спиной к стене, и бежать ей было совершенно некуда. Кэтрин понимала, что новая жертва просто хочет скрыться от реальности, не в силах ее принять.

— Подумай о том месте, где ты бывала счастлива, и мысленно перенесись туда. И ты сумеешь избежать этого ада. Это называется диссоциация или отчуждение. Попробуй сделать так тут, вместе со мной, и будь готова прибегнуть к этому там, — и она указала на темное окно.

— Но… как? — простонала Стейси.

— Я тебя научу, — вздохнула Кэтрин. — Они могут истязать твое тело, но они не доберутся до разума, если только ты им этого не позволишь.

Стейси подобрала ноги и сцепила руки на коленях. Она сжала губы, чтобы не плакать, но подбородок ее все еще дрожал. Сразу ей не справиться.

— Насколько это плохо? — спросила она тихим шепотом. — Я об изнасиловании…

Ну как ответить на такой вопрос? Это невозможно описать словами, если только не прибегать к клинической терминологии, которую используют при судебно-медицинском обследовании. Но к чему это приведет? Лишь напугает несчастную еще больше… Кэтрин сглотнула, блокируя в памяти картинки, которые возникали у нее в мозгу. Она чувствовала полную беспомощность, отчаяние, боль… и за этим следовала гнетущая пытка бесконечных часов ожидания, страха, возникающего при каждом звуке, каждую минуту, и неотвратимости новых и новых пыток.

— Ну не все так ужасно, — отвернувшись, солгала Кэтрин. — Просто делай, что я говорю.

— А что это за одежда? — спросила Стейси, указывая на груду сваленных на полу вещей.

Удобного времени, чтобы рассказать соседке то, что ей нужно знать, все равно не будет. Так что лучше разделаться с этим поскорее.

— Эти ублюдки хотят, чтобы мы все время оставались голыми, — сказала Кэтрин. — Но я решила не идти у них на поводу. Они так и этак будут меня мучить, так что я предпочитаю сохранять хоть какое-то достоинство. Однако если ты их послушаешься…

— Нет, не хочу, — твердо ответила Стейси. — Но откуда все это?

Вновь отвернувшись от подруги по несчастью, Кэтрин молчала. На нее нахлынула волна печали, скорби по всем безвинным, которые нашли свою погибель в этой адской камере пыток и после которых осталась лишь кучка брошенной одежды.

— Я… не первая их жертва, — наконец сказала она. От этих слов, произнесенных шепотом, заплаканное лицо Стейси побледнело.

— Сколько?

— Немало, — ответила Кэтрин. И, быстрым жестом позвав за собой Стейси, подвела ее к кроватной стойке.

Когда та увидела список, нацарапанный на стене, глаза ее распахнулись от шока. Женщина молча присела на край кровати и сжала руку Кэтрин.

— Мы уже покойницы? — наконец прошептала она.

Кэтрин кивнула. Что тут скажешь.

36. Портреты

Закончив совещание, Тесс включила быстрый набор на сотовом. Еще не было восьми, но он возражать не станет.

— Гэри? — стараясь говорить потише, произнесла она, как только их соединили.

— Да, а кто же еще? — проворчал он.

— Надеюсь, вы уже работаете с инструктором по йоге.

— Нет, мы ждем, когда ты объяснишь, что нам делать. Уиннет, ты что, держишь нас за полных придурков? Какого черта!

Тесс прикусила губу, ее все раздражало: он, она сама, все, из-за чего она валялась на больничной койке, вместо того чтобы самой тащить этого инструктора за шиворот в допросную.

— Просто времени у