Молчание матерей - Кармен Мола
Элена почувствовала, как на глазах выступают слезы. Она знала, чего попросит Виолета.
– Уходи. Дай мне умереть.
– Я не могу.
– Если ты правда хочешь помочь, не заставляй меня жить дальше.
– Я не могу бросить тебя здесь.
– Ты хочешь проявить милосердие?
Элена с трудом расслышала последние слова. Она представила, как Виолете, должно быть, больно. Отчаянный взгляд девушки остановился на пистолете, который Элена держала в опущенной руке.
– Дай мне наконец отдохнуть.
Элена подняла пистолет и нажала на спусковой крючок. Их с Виолетой окутала тень, напоминавшая крылья огромной птицы. Тело Виолеты содрогнулось, и Элене показалось, что несколько секунд оно парило над землей, будто поддерживаемое богиней, к которой взывала Виолета. А может, просто подброшенное выстрелом.
Элене потребовался почти час, чтобы дойти до фермы Лас-Суэртес-Вьехас. Около забора она увидела следы от колес, но машин поблизости не было. Она вошла в дом, осветила телефонным фонариком пустую чистую гостиную. Морщась от боли, спустилась в подвал. На полу лежал судья Бельтран с распоротым животом, рядом – ребенок Виолеты. Он слишком долго пробыл вне холодильника, и тело начало разлагаться.
Рядом с трупами валялась рубашка Сарате, смятая и вся в крови. Что здесь произошло? Успел ли Бельтран что-то рассказать Анхелю?
Теперь ей придется вызвать гражданскую гвардию. Элена вздрогнула от мысли, на сколько вопросов ей придется ответить.
Она вышла из дома и огляделась. Ночная тьма была черной и густой, как нефть.
– Анхель!
Но ей ответил лишь ветер, играющий в вершинах сосен.
Глава 67
– Вы точно больше не будете?
Все покачали головой. Мануэла придвинула к себе тарелку с грибами с фуа-гра, к которым Буэндиа и Марьяхо почти не притронулись, и стала с аппетитом есть. Было четыре часа, бизнес-ланч уже закончился, и другие посетители разошлись.
– Элена не звонила?
Марьяхо держала бокал белого вина, из которого до сих пор не отпила. Телевизор над столиком был включен: показывали Виго, площадь, украшенную рождественскими гирляндами и сверкающую, как казино Лас-Вегаса. За прошедшую неделю синяки под глазами Буэндиа стали еще больше; он понимал, что поездка в Бенидорм откладывается на неопределенный срок.
– Я ей пишу с самого утра. Не понимаю, куда она делась.
– Мы с ней в последние дни почти не разговаривали.
– Марьяхо, нам объявили войну. Нас хотят закрыть.
Для Марьяхо это не было новостью; ей так и не удалось узнать, кто входил во внутреннюю сеть ОКА и как взломщику удалось обойти защиту. Марьяхо даже не смогла установить, какие документы он скопировал. Это был удар под дых: она почувствовала себя старой и бесполезной.
– Там были все материалы дела, верно? В том числе результаты вскрытия Виолеты?
– Да, но предварительные…
– Им больше и не надо. Представь, что будет, если это просочится в прессу.
Что будет с Эленой, хотела сказать Марьяхо. Они с Буэндиа скоро выйдут на пенсию, молодежь – Мануэла, Ордуньо, Рейес – переведется в другие отделы. А вот Элену могут уволить из полиции…
Судя по всему, она выстрелила в безоружную тяжелораненую женщину, которая не представляла для нее никакой угрозы. Версия Элены – самозащита – казалась неубедительной, и на судебном разбирательстве у нее могли возникнуть проблемы. Правда, пока судья был занят заведением дел на Ригоберто, Дориту с мужем, гинеколога Рамона, Уго, сутенера из отеля «Торребуэна», а также на две супружеские пары, обратившиеся к услугам Ригоберто, но избежавшие мести Виолеты.
Сотрудники Отдела свалили всю вину на Анхеля Кристо. После его смерти полиция быстро обнаружила тела Дели и колумбийского наркоторговца Уилсона Кабельо. На допросах Грегор, Номбела и Ричи давали одни и те же показания. «Не знаю, что за дела были у Кристо с этой девушкой»; «За свою работу я не получал ничего, кроме жалованья; я просто выполнял приказы, как любой другой полицейский». Все трое утверждали, что о местонахождении Фабиана им ничего не известно.
Слушая это, Ордуньо выходил из себя.
– После твоих показаний все изменится.
Рейес кивнула, хотя сомневалась, что может и хочет помочь следствию. Она точно не собиралась передавать, о чем они говорили с Фабианом…
– Он пытался с тобой связаться?
– Если бы попытался, я бы тебе сказала.
Это была ложь. После смерти Кристо Рейес не почувствовала себя свободной; напротив, она еще больше увязла в паутине обмана. Не знала, как объяснить Ордуньо и коллегам, почему не отвечает на звонки Рентеро, почему не хочет ни участвовать в преследовании Фабиана, ни обсуждать двух загадочных женщин, принадлежавших к Отделу.
– Вот черт, – выругался Ордуньо, прочитав сообщение на телефоне. – Базу ОКА взломали. Марьяхо не знает, сколько документов успели скачать… Нам надо ехать на Баркильо.
– Я не очень хорошо себя чувствую.
– Температура?
– Мне просто нужно немного поспать, а потом я приеду в офис.
Ордуньо кивнул, не собираясь настаивать. Он привез Рейес домой из больницы, где она прервала беременность, и не хотел оставлять ее одну, но лишних вопросов решил не задавать. После внедрения в бригаду Вильяверде Рейес сильно изменилась; их прежде доверительные отношения дали трещину. Легкая болтовня, флирт, ее дерзкая беспечность, сразившая его в отеле «Веллингтон», – все это осталось в прошлом. Чтобы снова стать собой, Рейес требовалось время, и он не хотел ее торопить. Ордуньо самому нужно было определиться с местом Марины в его жизни…
– Звони, если станет плохо. – Он поцеловал ее в лоб и ушел.
Рейес легла на диван. Смеркалось. Она знала, что не уснет, что в голове будут крутиться вопросы, на которые у нее нет ответа. Фабиан, Гальвес, Рентеро… Если бы она могла хотя бы поговорить с Сарате.
Глава 68
Когда раздался звонок, она сидела у себя в кабинете. Номер был незнакомый, но она все равно ответила.
– Элена, нам нужно увидеться.
– Анхель! Ты где?
– Я отправлю тебе геометку. Сможешь выехать из Мадрида прямо сейчас?
– Тебе незачем прятаться. Возвращайся домой, расскажи мне все, и мы придумаем, как с этим справиться.
– Если бы все было так просто.
Элена не знала, что сказать. Сарате тоже молчал. Она закрыла дверь кабинета и опустила жалюзи.
– Я
