Рассказы о русском флоте - Анатолий Васильевич Митяев
Самым славным героем этих побед все называли вице-адмирала Павла Степановича Нахимова. На этот раз наградой ему стал не только орден Святого Георгия, который высоко ценился военными людьми и был у немногих, но ещё и стихи поэтов. А флотоводец думал не о славе и наградах. Он умел смотреть в будущее, умел предвидеть события. Его тревожил Севастополь – главная база черноморского флота. Город имел хорошую защиту со стороны моря. Мощные орудия береговых батарей не подпустят к городу корабли врага. Но на суше Севастополь не был укреплён. И если враги пойдут к нему по суше, остановить их будет почти невозможно. А главнокомандующий князь Меншиков и сам царь считали укрепления со стороны суши ненужными, излишними. Они не послушались предостережений опытного моряка.
Англия и Франция увидели, какие грозные поражения потерпела Турция, и сами вступили в войну против России. К ним присоединилось королевство Сардиния. Первую половину 1854 года союзники готовились нанести России сокрушительный удар. В портовых городах на западном побережье Чёрного моря собирались многотысячные войска. Туда доставлялись порох, ядра, продовольствие, лошади для кавалерии, сено и зерно для лошадей. Сотни торговых судов под охраной военных кораблей были заняты этими перевозками.
В портах Англии и Франции готовились эскадры для действий против России на других морях. На Балтийском море союзники намеревались взять Кронштадт, прикрывавший водную дорогу к русской столице Петербургу. На Белом море собирались атаковать порт Архангельск. Намечались военные действия на другом краю России: англо-французская эскадра предполагала высадить десант на Камчатке и захватить город и порт Петропавловск-Камчатский.
Лето кончалось. Противник всё ещё не начинал на Чёрном море боевых действий. И главнокомандующий Меншиков вздохнул спокойно. Впереди – осень, за осенью – зима. Англичане и французы, считал Меншиков, побоятся зимы и отложат вторжение в Крым до нового лета. А раз так, то нет необходимости держать здесь большую русскую армию и готовиться к отражению десанта. Князь жестоко ошибался. Неприятельские генералы действительно боялись держать свои войска зимой в сырых и холодных окопах, но они рассчитывали занять Севастополь до зимы.
И вот в начале осени триста транспортных судов подошли к Крымскому полуострову. У Евпатории выгрузились на берег более шестидесяти тысяч английских, французских и турецких солдат. Высадку такого огромного десанта охраняли девяносто паровых и парусных кораблей.
С места высадки неприятельская армия двинулась к Севастополю. Ей предстояло пройти около семидесяти километров.
Почему неприятель хотел захватить Севастополь, а не какой-либо другой русский порт на Чёрном море?
Мал ключ по сравнению с замко́м. Ещё меньше он по сравнению с воротами, на которых замок. И уж совсем крохотен по сравнению с тем, что находится за воротами. Но если нет в руках ключа, то замка не отпереть, ворот не открыть, за ворота не пройти. Городом-ключом ко всему Крыму и даже ко всему Чёрному морю был Севастополь. Поэтому враг хотел взять его.
Примерно на полпути от Евпатории к Севастополю есть речушка Альма́. В её неширокой каменистой долине в сентябре 1854 года русские солдаты вступили в бой с неприятелем. Русских было вдвое меньше. И хотя они дрались мужественно, им пришлось отступить. Сдержать врага – многочисленного и лучше вооружённого – они не смогли. Отступила русская армия не на юг, не к Севастополю, а на юго-восток, к городку Бахчисараю. Так приказал главнокомандующий Меншиков. В отступлении к Бахчисараю был свой смысл: таким маневром русские войска защитили дорогу, ведущую из Крыма в глубь России; по этой дороге будут доставляться боеприпасы, продовольствие, по ней пойдут пополнения, раненых из Севастополя тоже будут увозить по ней. Но путь врагу в Севастополь оказался открытым. И защищаться город должен был сам – силами небольшого гарнизона и отрядами моряков.
Потери неприятеля в сражении на речке Альме оказались такие большие, что союзная армия долгое время оставалась на месте и приводила в порядок свои дивизии. Да и спешить, казалось, было некуда: Севастополь в тридцати километрах, дорога к нему открыта. Укреплений у города нет. «Пройдут дни, – рассуждали неприятельские генералы, – и, атакованный с моря кораблями, а с суши пехотными дивизиями, Севастополь падёт. С ним погибнут корабли русского Черноморского флота, затем весь Крым будет отнят у России».
Но в эти опасные и тревожные дни севастопольские моряки и солдаты, все жители города, в том числе женщины и дети, копали на окраинах города окопы и траншеи, строили блиндажи[23], устанавливали снятые с кораблей орудия, обкладывали их мешками с песком, возводили перед окопами и траншеями земляные насыпи. Эти рубежи должны были стать для врага неприступными.
Опасным местом для обороны города была бухта. Длинная и узкая, она разделяет город на Северную и Южную сторону. В бухту мог войти вражеский флот. И тогда неприятель оказался бы в тылу у защитников Севастополя. Чтобы не случилось этой беды, у входа в бухту затопили парусные корабли. Жалко самим топить линейные корабли и фрегаты, так доблестно служившие в походах и боях, горестно смотреть, как уходят под воду грозные великаны, но иного выхода нет. Флот союзников во много раз сильнее и многочисленнее русского, победить его в открытом бою невозможно. Парусники встали на пути врага подводной стеной. Стена угадывалась по верхушкам мачт, торчавшим из воды. Чайки кружились над ними с криками, будто оплакивали гибель Черноморского флота.
И многие моряки плакали. Но они знали, что будет флот, будут у России на Чёрном море новые корабли, сильнее и многочисленнее, – всё будет, если не отдать врагу Севастополь.
Обороной Южной стороны города командовал вице-адмирал Нахимов. Вышло так, что противник решил атаковать город с юга. Все его дивизии подошли к южной окраине. И тут изумлённые англичане и французы увидели перед собой непрерывную линию укреплений: бастионов[24], редутов[25] и траншей. Они остановились, не решившись сразу атаковать такие укрепления. А остановившись, сами начали зарываться в землю – тоже строить блиндажи, рыть окопы и траншеи, устраивать укрытия для своих пушек. К этому принудили врага пули севастопольских стрелков, картечь и ядра русских пушек, штыковые удары храбрецов, пробиравшихся тёмными ночами в расположение врага.
Началась героическая оборона Севастополя. Она продолжится 349 дней и войдёт в историю как небывалый до того подвиг солдат и матросов и их командиров.
Английские и французские генералы ещё не знали, что бои за Севастополь растянутся почти на год. Им ещё казалось, что победа близка.
