Всюду известны. Рассказы о генералиссимусе Суворове и русских солдатах - Сергей Петрович Алексеев

Трудно солдатам в походе. Вьюга. Снегопад. Непогода. Путь дальний, неведанный. Горы. Холодно, голодно солдатам в пути. Идут, скользят, срываются в пропасти. Тащат тяжёлые пушки, несут пообмороженных и хворых своих товарищей.

А кругом неприятель. Пройдут солдаты версту – бой. Пройдут ещё несколько – бой.

Пробивается русская армия сквозь горы и неприятеля. Совершает Альпийский поход. Трудно солдатам в походе.

В середине пути один из полков не выдержал.

– Куда нас завели? – зароптали солдаты. – Не пойдём дальше!

– Суворов из ума выжил!

– Назад! Поворачивай! Назад!

К полку подъехал Суворов.

– Хорошо, – произнёс фельдмаршал. – Ступайте. Не нужны мне такие солдаты. Не русские вы. Ступайте.

– Как так – не русские?! – возмутились солдаты.

– Русский всё одолеет. Русскому всё нипочём! – ответил Суворов. – Прощайте. – Повернул коня и молча поехал в горы.

Солдаты опешили. Не ожидали такого.

– Братцы! – выкрикнул кто-то. – Да что же это, а? Братцы! Мы ли не русские?!

– Русские! Русские! – понеслись голоса.

Зашумели солдаты, задвигались, подхватили ружья, подняли носилки с ранеными и нестройно, торопясь и толкаясь, бросились вслед за фельдмаршалом.

Высоки Альпийские горы. Здесь крутые обрывы и глубокие пропасти. Здесь неприступные скалы и шумные водопады. Здесь вершины покрыты снегом и дуют суровые леденящие ветры.

Через Альпийские горы, через пропасти и стремнины вёл своих чудо-солдат фельдмаршал Суворов.

Идут солдаты, ведут разговор

Идут солдаты, ведут разговор.

– Оно бы ничего, – рассуждают солдаты. – Горы не страшны. Французы страшны. Если и будет наша погибель, так только от неприятеля.

И вдруг…

– К бою! К бою! – прошла команда.

Рассыпались солдаты по горной дороге, кто за утёс, кто за скалы. Залегли. Ждут неприятеля.

Вот и французы. Тра-та-та! Тра-та-та! – несётся со всех сторон.

– Братцы, не робей! Ура! Держись, братцы!

Удержались солдаты. Отступили французы.

Идут солдаты, ведут разговор.

– Оно бы ничего, – рассуждают солдаты. – Французы не страшны. Горы страшны. Если и будет наша погибель, так только от гор, непогоды.

И вдруг…

Заиграла, засвистела, забушевала метель. Рванул леденящий ветер. Обрушилась с гор лавина.

– Берегись! Сторонись! – несётся команда.

Рассыпались солдаты по горной дороге, кто за утёс, кто за скалу. Залегли. Ждут. Пронеслись камни. Отгремела лавина. Прояснилось небо. Притихла метель.

Идут солдаты, ведут разговор.

– Оно бы ничего, – рассуждают солдаты. – Французы не страшны. Горы не страшны. Если и будет наша погибель, так только от мора, от голода.

И вот кончилась еда. Нет провианта.

Помрачнели солдаты. Насупились. Идут. Опустились солдатские головы.

И вдруг…

Наше времечко военно, —

затянул чей-то голос, —

От покоя удале́нно,

Ой, лю-ли, ой, лю-ли,

От покоя удаленно.

Приободрились солдаты. Затянули ремни потуже. Повеселели. Идут. Подняли солдатские головы.

Сидит Суворов верхом на коне, смотрит, любуется.

– Братцы! – кричит Суворов. – Не страшны нам горы Альпийские. Не страшны нам французишки близкие. Что нам голод, мор, непогода – раз в российских войсках дух солдатский не переводится.

– Ура! – гремит в ответ на слова фельдмаршала.

И снова разносится песня:

С предводителем таким

Всё на свете победим,

Ой, лю-ли, ой, лю-ли,

Всё на свете победим!

Движется. Движется. Движется. По горным вершинам, по тёмным ущельям, в облаках, в туман, в непогоду, от обрыва к обрыву, со скалы на скалу. Движется. Движется. Движется. Не остановишь российскую армию. Пробиваются солдаты сквозь горы и неприятеля. Совершают Альпийский поход.

Туча

Сен-Гота́рд. Узкая извилистая тропа ведёт к перевалу. А там, по ту сторону гор, новые тропы, новые пропасти и стремнины.

Неприступной вершиной стал Сен-Готард на пути у русских. Укрепились на перевале французские войска, перекрыли дорогу. Дважды ходили солдаты на штурм и дважды были отбиты.

Суворов приказал штурмовать в третий раз. Выделил фельдмаршал группу солдат для обходного манёвра. Назначил старшим молодого генерала, любимца своего, князя Петра Багратиона.

– Ну, с Богом! – перекрестил их Суворов.

Поползли солдаты по уступам и скалам в обход Сен-Готарда, так, чтобы ударить противнику в спину. Поднялись уже до самых вершин, да только были замечены вдруг французами. Открыли французские стрелки ураганный огонь. Остановили русских. Сорвалась атака. Отдал Багратион приказ спускаться назад. Сползают солдаты вниз по отвесным скалам. Не торопятся, знают: не похвалит Суворов.

И правда. Скинул фельдмаршал шляпу, машет, кричит что-то Багратиону. Вздрагивает на голове суворовский хохолок, словно и он, как фельдмаршал, гневается.

– Шибче, шибче спускайся! – кричит Суворов и тычет шляпой в хмурое небо.

Смотрят солдаты: наплывает из-за гор на Сен-Готард чёрная туча. Смотрит на тучу и Багратион, однако не торопит солдат спускаться. Обволокла туча уступы и скалы, скрыла русских солдат.

– Побьются в тумане! – бранится Суворов. – Эх, медленно, не по-моему водит войска Багратион!

Волнуется фельдмаршал. Прождал несколько минут.

– Ну как, не вернулся князь Пётр?

– Нет, не вернулся ещё, – докладывают Суворову.

Прошло ещё несколько минут.

– Ну как, не вернулся?

– Нет, ваше сиятельство.

Прошло минут тридцать, и вдруг там, на самом верху, у самого перевала, поднялась страшная стрельба, всколыхнуло перевальную тишь знакомое солдатскому уху «ура!».

Насторожился Суворов.

– Ура! Ура! – несётся на перевале.

«Неужто Багратион?!» – недоумевает Суворов. И хочется верить, и трудно поверить!

Туча тем временем переползла через горы, свернула в долину и открыла перед Суворовым Сен-Готард. Глянул фельдмаршал – так и есть: на вершине Багратион со своими солдатами.

– Вперёд! – закричал Суворов.

Ринулись солдаты в лобовую атаку. Оказались французы зажатыми с двух сторон: сверху и снизу.

Не удержались. Бежали французы.

Поднялся Суворов на Сен-Готард, доволен.

– Так их! Правильно! – приговаривает. – Противник не ждёт. А ты из-за гор высоких, из-за лесов дремучих, через топи, через болота, прямо из туч пади на него, как снег на голову. Ура! Бей! Коли! Руби! Так его! Молодец, князь Пётр! – повернулся Суворов к Багратиону. – Эн нет, гляжу, по-нашему поступаешь! – И расцеловал генерала.

Чёртов мост

Преодолев Сен-Готард, русские спустились в ущелье Рёйса. Бежит непокорный Рёйс, пенится, клокочет, ударяет волной в высокие берега, наполняет гулом и рёвом округу. Отдаёт десятикратным эхом в горах.

Жутко здесь путнику, жутко тут зверю, редкая птица слетит в ущелье.

Через Рёйс на высоте 30 метров перекинута узкая каменная арка. Сотрясается арка от рёва реки. Зловеще повисла над пропастью.

Недобрые это места. Чёртов мост перед русскими.

Взорвали французы центральную часть моста, засели по ту сторону Рёйса.

Бросились первые смельчаки на мост, но тут же свалились, сражённые пулями, в пропасть. Бросилась новая группа героев. Достигла пролома. Не перепрыгнешь пролом.