Мама. Папа. Я - Малкольм Даффи

Эми отвернулась, стараясь не обращать на него внимания.

– Ты не ответила на мои сообщения, – сказал Дылда Дэйв.

– Потому что удалила их сразу после получения.

– А что насчет фотки, которую я тебе отправил, а? – ухмыльнулся он.

– Стерта.

На секунду мне показалось, что я дома. Происходило то, чего я в упор не понимал, но в чем при этом был вынужден участвовать.

– Какого фига происходит? – спросил я.

– Большого фига, Крофт, – сказал Дылда Дэйв.

Я сжал кулаки. Хотел дать ему по морде. Но боялся не допрыгнуть.

– Не обращай на него внимания, – сказала Эми.

Дылда Дэйв посмотрел на меня сверху вниз.

– И что это есть у него, чего нет у меня?

– Я, – ответила она.

Я рассмеялся.

Думаю, Дылде Дэйву не понравилось, что над ним подшучивают. Но ему не хватало мозгов, чтобы как-то достойно ответить.

– Будем на связи, – сказал Дылда Дэйв, глазея на Эми.

И ушел вразвалочку, по дороге плюя в чужие палисадники.

Я сидел в шоке.

– Что все это значит, Эми?

– Ничего.

– Ничего? Если это ничего, то о «чем-то» мне даже думать противно.

– Он просто шлет мне всякую фигню.

– А номер твой у него откуда?

– У Хлои узнал. Вырвал у нее телефон из рук.

– А тебя это как будто не сильно и беспокоит.

Эми пожала плечами. Как кое-кто хорошо мне знакомый.

– И что это за фотку он тебе послал?

– Дэнни, это мелочи. Я сама справлюсь. А выйдет за рамки приличия, я с мистером Хезерингтоном поговорю.

– По-моему, он уже вышел.

– В школе все друг другу что-то шлют.

– А я не хочу, чтобы он слал что-то тебе.

– Просто остынь, прошу тебя.

Как можно остыть, если кровь в венах аж кипит?

Эми поцеловала меня в раскрасневшееся лицо.

– Не надо так распаляться. Все будет хорошо, Дэнни.

Девять

Теперь я беспокоился сразу о двух людях.

Никак не мог понять реакции Эми на поведение Дылды Дэйва. Она что, думала, он просто растворится в воздухе, или ему наскучит ее донимать, или он внезапно переключится на мальчиков? Вот мама моя ничего не делает – и что мы видим? Каллум просто ноги об нее вытирает, как об коврик у двери. Я не хотел, чтобы с Эми произошло что-то подобное.

С тех пор как мы вернулись из Испании, дома у нас все по-прежнему. Он ее чуть не убил, а мама ведет себя так, будто ничего не случилось. Будто это был сон. Но я намертво запомнил каждую секунду. Маме, видимо, нужны очки. Почему она не видит то, что вижу я? Когда он возвращается из паба, с ним страшно оставаться в одной комнате. Он больше ругается, больше орет и впадает в ярость по малейшему поводу. Но мама просто улыбается, все это проглатывает и готовит ему чай, будто все понарошку. Будто он из телика вылез.

Мне это все уже просто мозг выносит.

* * *

Однажды я проснулся ночью и услышал грохот и крик. Подумал, нас пытаются ограбить. Втайне понадеялся на это. Две недели назад грабители проникли в дом Карла. Унесли телевизор, микроволновку и диван. Видимо, фургон к дому подогнали.

Я тихо спустился вниз по лестнице и увидел, что в гостиной горит свет. Услышал тихий плач. Я не верю в бога, в отличие от Эми, но притворился, что верю, и придумал молитву: «Пожалуйста, Бог, сделай так, чтобы с мамой все было хорошо».

Я повернул ручку двери. Каллум, должно быть, это заметил.

– Иди в свою комнату, Дэнни! – крикнул он.

Я отдернул ладонь от ручки, как от раскаленного угля.

– Да, возвращайся в постель, Дэнни, – тихо сказала мама.

Я решил, что с ней, видимо, все хорошо, раз может говорить. В Испании было хуже.

Я хотел войти, но испугался, мало ли на что Каллум способен, так что я вернулся в свою комнату и залез под одеяло. Лежал и слушал их. На самом деле не их, а одного Каллума. Почти весь шум производил он один. Время от времени я слышал тихий голос мамы. Процентов пять от всех звуков. Потом ее голос снова затихал. У меня на душе кошки скребли. Как мне это не нравилось! Но что же было делать? Каллум настолько сильнее. Он спихнул меня в бассейн, как бумажный стаканчик.

Я натянул одеяло на голову и наконец уснул.

На следующее утро я надел школьную форму, спустился и быстро заглянул в гостиную. Там все было без изменений, будто ничего не произошло. Я зашел в кухню. Мама стояла у раковины и смотрела на улицу, хотя смотреть там было не на что, сплошной газон.

– Где Каллум? – спросил я.

– На работу ушел.

У меня была куча вопросов, но один, самый главный, стоял первым в этой очереди.

– Что случилось ночью?

Мама медленно повернулась и посмотрела на меня.

– Ничего, Дэнни.

– Мам, я же не идиот. У меня есть уши.

– Дэнни, то, что происходит между нами с Каллумом, касается только нас двоих.

– То есть мне просто надо перевернуться на другой бок и спать спокойно дальше, да? Даже когда он тебя бьет?

– Дэнни, ты тут ни при чем.

– А в Испании? – закричал я. – Тогда я тоже был ни при чем?

– Там я допустила ошибку.

Я засмеялся. Не смог сдержаться.

– Ты просто шланг ему в шорты засунула. Разве это повод тебя душить?

– Не хочу об этом разговаривать, Дэнни.

– Что это за след у тебя на лице?

Мама отвернулась и начала мыть посуду. Но рукава при этом не закатала. Они тут же стали мокрыми от мыльной воды.

– Он хватал тебя за руки?

Тишина.

Только мыло скрипело на тарелках.

– Ты что, оглохла, как бабушка?

Но она ничего не ответила. Просто мыла и мыла посуду, а с рукавов уже буквально текло.

С меня хватит.

Я вышел из кухни, хлопнув дверью. А потом хлопнул и входной.

Подумал, так теперь и будет. До конца моих дней.

Десять

В тот день