Мама. Папа. Я - Малкольм Даффи

Я встал. Хотел пнуть ее дурацкий диван и смести все безделушки с полок. Еще один дом, где все безупречно.

– Я хочу его увидеть! – крикнул я.

– Дэнни, успокойся.

– Вы не понимаете.

Тетя Тина подошла и взяла меня за руку. Я вырвал руку. Она принадлежала мне. Не ей.

– Чего я не понимаю? О чем ты говоришь, Дэнни? Почему ты так отчаянно хочешь его найти?

В комнате внезапно стало тихо. Тишину нарушало только тиканье часов на каминной полке и тетино дыхание.

– Можно я тогда ему просто напишу?

– В смысле?

– Напишу ему письмо. Могу без встречи обойтись, хотя бы письмо отправлю.

– Нет, Дэнни. Я не могу, серьезно говорю.

– Ну что ж, тогда я пошел.

Я взял пиджак и пошел к двери.

– Что ты делаешь? – спросила тетя Тина дрожащим голосом.

– Домой еду.

– Можешь еще побыть у нас. Я морковный торт испекла.

– Мне нужен отец. А не торт.

Лицо тети Тины полностью отражало мои чувства. На нем читалась безнадежность.

Она прошла со мной в прихожую, потом попыталась помочь мне с пальто, но я выхватил его из тетиных рук и надел самостоятельно.

– Довезти тебя до дома, Дэнни?

– Нет.

– Как бы я хотела знать, в чем тут дело.

Мечтайте дальше, тетя Тина.

Обычно я ее обнимаю на прощание. Но не сегодня. Не заслужила она.

Она смотрела на меня смущенно, потом обняла меня сама. Я хотел высвободиться из ее рук, но не стал. Не смог. На меня навалилась такая слабость, будто из меня разом вынули все мышцы. Объятия бабушки. Не тети. Не думал, что буду по ним скучать. Но так вышло. Это объятие напомнило мне о тех временах, когда мы жили с бабулей и дедулей. Все дома. Все счастливы. Я чувствовал себя в безопасности. Но я знал, это ощущение долго не продлится. У тети Тины наверняка много дел.

Я смотрел на фото на стене. Тетя Тина, дядя Грег, Табита и Маркус, все прижимаются друг к другу на пляже и улыбаются естественно, не так, как Каллум. У мамы в нашей квартирке тоже висели наши фотки. Но там, где мы теперь живем, нет ни одной. Только фото гоночных машин. А нас как будто не существует.

Фотография и теплое объятие стали последней каплей. Я заплакал. Я не плакса, честно говорю, но не смог сдержать слез. Слезы просто текли из глаз сами собой.

– Ох, Дэнни, – сказала тетя.

Тетя Тина выдавила из меня еще немного слез. Я так тупо себя чувствовал, слезы капали прямо на красивый ковер в прихожей. Наконец тетя разжала объятия и пошла за салфетками. Я поймал свое отражение в зеркале. Сам на себя не похож, глаза красные, как у зомби, волосы растрепаны, лицо печальное в ответ на полное улыбок фото.

Тетя Тина вернулась со стопочкой салфеток. Я высморкался и потянулся к дверной ручке. Но она перехватила мою руку.

– Подожди.

Она поспешила в соседнюю комнату. Я подумал, опять за салфетками. Через минуту тетя снова появилась в прихожей, держа в руке клочок бумаги. Маленький, в такой особо не высморкаешься. Она стояла и смотрела на него, будто не понимая, зачем его вынесла, а потом сунула мне в руку и накрыла ее своими ладонями, словно взяла в тиски.

– Когда напишешь ему, предупреди, чтобы он и не думал кому-нибудь рассказать о том, откуда ты это взял.

– Хорошо, тетя Тина.

– И скажи маме, чтобы позвонила мне. Пожалуйста.

– Хорошо, тетя Тина.

– И что бы ни случилось, Дэнни, не говори маме, кто дал тебе эту бумажку. Понял?

Я смотрел на ее руки поверх моей.

– Понял?

– Да, тетя Тина, я все понял.

Пятнадцать

Я бежал по улице, как игрок атакующей команды, и улыбка моя по ширине не уступала реке Тайн.

Я знал, что мне дала тетя Тина, даже смотреть было необязательно. Она дала мне адрес моего папы.

Я остановился у автобусной остановки. Чувство было как рождественским утром, когда держишь в руках подарок. Хочется открыть, страшно хочется, но где-то в глубине души, наоборот, ни за что не хочется его открывать. Больше всего мне нравится именно это радостное возбуждение. Точно так же я чувствовал себя, держа в руке записку. Но долго так не протянешь, надо узнать, что за подарок тебе подарили. Я закрыл глаза, досчитал до десяти и развернул листок.

Стив Риверс. Эдинбург, Ньюингтон, Редвуд Гарденс, 9.

Эдинбург?! Да это же на другом конце земли. Я думал, папа живет где-то поблизости или хотя бы в Дареме. Зачем ему было ехать жить в Шотландию? Он мне здесь нужен.

Я сел на автобус до Элдон-Сквер, потом пересел на другой до Гейтсхеда и всю дорогу до дома неотрывно смотрел на текст записки. И думал, думал, думал.

Зашел домой через заднюю дверь.

– Где ты был?

Мама что-то делала у раковины. Как все мамы.

– Я же говорил, у Эми.

– Долго ты.

– И что?

Я бросил пальто на пол.

– А вешалка для чего?

Повесил на вешалку.

И пошел в гостиную. Каллум сидел в своем любимом кресле и смотрел, как на экране по кругу ездят машины. Меня тошнило от его имени. С этого момента про себя я решил называть его ЖП, сокращенно от Жирного Придурка. Я посмотрел на ЖП и улыбнулся. Впервые с тех пор, как мы сюда переехали, я имел над ним власть. Он может быть жирнее меня, иметь больше денег, чем я, более быстрые пальцы, чем у меня, но теперь я знал, что смогу его победить, потому что у меня в кармане лежало то, что навсегда сможет его остановить. У меня был адрес чувака, который его убьет.

Но прежде чем избавиться от ЖП, мне нужно было решить одну проблемку. Как добраться до Эдинбурга. Я взял ноутбук с собой в кабинет ЖП, открыл его и двумя пальцами вбил в поисковую строку:

Где Эдинбруг?

Вы имеете в виду Эдинбург?

Да, мистер Придира. Кликнул. Выпала куча сайтов. Эдинбург – столица Шотландии. Это я знал. А потом кое-что, чего не знал: Эдинбург находится в ста четырех милях от Ньюкасла. И как, блин, прикажете мне дотуда добираться? Допустим, я мог попросить маму съездить туда на денек, но если тетя Тина знала, где живет мой папа,