До-ре-ми-ми-мишная история - Тасия Маслова
Сёрфер осклабился и снова схватил меня за руку.
– Я не хочу танцевать! – пискнула я, пытаясь поймать взгляд Роба.
Но тот был занят, самозабвенно двигая ручки на микшерном пульте, после чего звучание становилось плавающим, и мне теперь казалось, что музыку мне вводят внутривенно, как глюкозу через капельницу. Для восстановления сил.
Сил и правда вдруг стало больше.
– Да пошёл ты! – громко и уверенно послала я сёрфера всем известным словом из четырёх английских букв.
Упав в мягкое кресло, я потёрла запястье. И… почувствовала себя очень одиноко. Роб, бесспорно, был крут, и я бы назвала его одним из самых эрудированных диджеев с обширным музыкальным кругозором. Но я бы хотела слушать его музыку, сидя рядом с Кириллом.
Я достала телефон из рюкзака: пара пропущенных звонков и сообщений от мамы… Я стала проверять мессенджеры. Ни одного от Лукаса. Он даже не потрудился написать, почему не пришёл.
Зато куча сообщений и пропущенных от Кира. Он, наверное, почувствовал, как нужен мне сейчас, как мне его не хватает, как хочется держать его за руку, чувствуя себя спокойно и защищённо. Я не заметила, что плачу, размазывая по лицу слёзы и тушь. Шмыгнув носом, я набрала Кирилла:
– Кира, у тебя всё хорошо? Где ты? – взволнованно заговорил он мне в ухо.
– Всё хорошо, Кир! Зачем ты звонил?
– Твои родители волнуются. Я хотел помочь им выяснить, где ты.
Чёрт! Как же я об этом сразу не подумала! Ну конечно, как только мама поняла, что в комнате меня нет, она начала обзванивать всех подряд и Кирилла среди прочих.
– Где ты? – переспросил он. – Что это за музыка?
Отмалчиваться и врать было бесполезно, поэтому я призналась:
– Я на дискотеке.
– На дискотеке? – казалось, мозг Кира закоротил, пытаясь переварить услышанное. – Ты же не любишь дискотеки… Что ты там делаешь? Ты одна? – он засыпал меня вопросами. Но было понятно, что он не злится и не осуждает, а по-настоящему обеспокоен.
– Одна, – я снова шмыгнула носом.
– Ты плачешь? Что-то случилось?
– Нет, всё хорошо… Прости меня!
– За что?
– За всё… За то, что не звонила, не писала. Что заставила тебя волноваться, что была дурой!
– Ты не дура.
Такой он хороший, мой Кир.
И мне вдруг стало так обидно, так грустно и так жалко себя и Кира, что я разрыдалась. Ещё громче, прямо по-настоящему.
– Кир, я так скучаю. Ты приедешь на Новый год?
– Скорее всего, нет, прости. Не получается.
– Но ты же обещал…
– Может, позже я смогу. Иди домой! Пообещай мне, что поедешь домой прямо сейчас. А я позвоню твоим родителям и всё им объясню, они волнуются. Ты же не сказала, куда идёшь, просто сбежала. Ну ничего, всё будет хорошо, не переживай, Кирыч!
– Они не хотели меня отпускать. Просто сказали «нет», без объяснений. А я уже не маленькая.
– Хорошо-хорошо! Мы всё решим. Иди домой! Я переживаю, что ты где-то там совсем одна!
Я была благодарна Киру за то, что он не отчитывал и не давал советов, а просто хотел помочь. Я так хотела, чтобы он был рядом!..
Роб был занят, поэтому я ушла из клуба, не попрощавшись.
Глава 18. Неприлично счастливый пёс
Я вышла к океану и уселась прямо на песок: крупный, немного влажный, насквозь пропахший водорослями. Сейчас мне хотелось одного: разобраться в себе, посидев немного в тишине.
Но тишины не было. Люди сюда обычно приходят не чтобы послушать океан и погрузиться в себя, а… по разным другим причинам.
Сзади меня, в клубе, гремела музыка. Не такая, как ставил Роб, наверное, он тоже уже ушёл. Люди, разгорячённые танцами и коктейлями, выходили на улицу и с разбега ныряли в подсвеченный бассейн на берегу. Многие – прямо в одежде. Они пили шампанское, ели мидии, канапе с лобстерами… Вот все говорят про пузырьки шампанского, которые наполняют изнутри, возвышая над обыденностью… А у меня точно такое ощущение, когда я думаю о…
Ну, неважно.
Я стала рассматривать народ, прогуливающийся по пляжу. Полная серебряная луна над океаном, а ещё прожекторы, рассеивающие свет, делали это возможным даже ночью. Вдоль кромки воды в обнимку шла влюблённая парочка. Помню, как мы с Киром на первое свидание ходили в японское кафе. Там по кругу, как на карусели, ездили разноцветные тарелки с едой. К концу вечера нас с Киром разделяла целая стена из этих тарелок.
В груди потеплело. Кир. Ну скажите мне, почему он такой идеальный? Вместо того чтобы наорать, попросил не беспокоиться:
– Будь спок, Кирыч! – В самых трешевых ситуациях он называет меня именно так. – Я поговорю с твоими родителями и всё им объясню. Возвращайся домой и не дури!
Парочка между тем поравнялась со мной, и я смогла хорошенько её рассмотреть. Он и она, высокие, худые. Парень – в белом и длинном, девушка – в чёрном, коротком. Он с волосами до плеч цвета сухого песка, она лысая и с цветком франжипани за ухом. Они увлечённо разговаривали, смеялись, запрокинув головы, потягивая из трапециевидных бокалов жидкость цвета морской волны. Я впервые пожалела, что не умею рисовать. Ада бы сейчас выхватила скетч-бук и зарисовала эту неземную пару.
«Надо их сфотографировать», – я стала рыться в карманах, но там ничего не было. Залезла в рюкзак, откопала наконец телефон, но… момент был упущен.
Ладно.
Я проверила телефон. Никаких сообщений от Лукаса. Всё-таки удивительный я человек. Или мы вообще все такие, девчонки? У меня есть надёжный и просто офигенный парень, а я мечтаю о другом, который ходит в толпе влюблённых по уши девиц, «дружит» с парнем, который больше похож на боксёрскую грушу, чем на человека со схожими интересами, и вообще…
Мне вдруг показалось, вернее, отчётливо увиделось, что Лукас ненастоящий. Какой-то искусственный.
Опа. Приехали.
Это надо осмыслить.
Интересно, как я этого раньше не замечала?
Он мутный какой-то, как запотевшее зеркало в душе.
А Кир любящий, родной и весь прозрачный. В его глазах я вижу своё отражение!
А в глазах Лукаса я тону.
Вот чёрт! Чёрт! Чёрт!
Я вскочила и со злости пнула ногой башню из песка. Тарелка из пальмового листа с пачкой печенья и цветами взлетела в воздух и приземлилась рядом с женщиной, которую я не заметила. Она посмотрела на меня с неодобрением.
– Oh, I am so sorry[21].
– Tidak apa-apa, never mind. Shit happens![22] – ответила она на смеси
