Родной дом - Нина Александровна Емельянова

— Папа, — сказал Виктор, — а вода немного прибыла.

— Как ей не прибыть! С бархатовской плотины воду еще спустили. Тут до плотины три километра всего.

— Так это там и живет бархатовский мельник? — спросил дядя Алексей.

— Там… Ты, Витя, не ходил еще к дяде Мише? — спросил отец.

— Нет еще, — недовольно ответил Виктор, удивляясь, как это все будто нарочно толкает его к дяде Мише.

— Ну, вот и сходите завтра вместе с дядей. Говорят… у него новую лодку угнали, так в крайнем случае спросите старую… Тебе, Алексей, он лодку даст.

— Скажу, что я твой брат…

— Тебе самому даст. Дядя Миша уже интересовался, как бы поговорить с тобой. Только я сказал: дай ему пока отдохнуть.

— О чем поговорить?

— Да, видишь ли, мы тут решили провести полную электрификацию наших сел. Обратились в Сельэлектро. Первую электростанцию установили как раз у Бархатовой, использовали мельничную плотину…

— Ну и правильно сделали…

— Правильно, да не дюже. Что-то не получилось станция работала три месяца и стала. Мы — в Сельэлектро. А там считают, раз мы работу приняли, Сельэлектро за дальнейшее не отвечает. Приняли-то мы приняли, а станция и не работает. И в чем там дело, не совсем ясно Воды, что ли, не хватает?… А знаешь как нынче Светлая поднималась! Не запомню такого паводка… Другой инженер от Сельэлектро ставил станцию в Строкове. Там как будто дело идет… Купили генератор, у них уже все подготовлено, вся проводка есть. А бархатовцы свою плотину заново налаживают.

То, что в Строкове купили генератор, было еще неизвестно Витьке. Какой он, этот генератор? Проводки он тоже еще не видал, хотя не раз они с Володькой Малининым и с Мишкой Савиных бегали в Строково смотреть, что там делается. По деревне вкопали ряд столбов, а у плотины через Светлую, рядом с мельницей, построили здание, где будет стоять главная на электростанции машина. Так ведь и в Бархатовой на плотине у мельницы построили такое же здание! А где раньше засветится, было неизвестно. Хорошо бы узнать — где! И сбегать посмотреть в ту самую минуту, когда будут включать. А потом всем рассказывать!

— Для сельских электростанций, Гриша, у вас реки очень хорошие. Уже первый взгляд на Светлую мне кое-что показал. Вот будет лодка, возьму ребят, проедем по реке и разберемся, в чем тут дело у Бархатовой.

Виктор даже задохнулся — так заманчиво было бы поездить по реке с дядей Алексеем! Но лодка, лодка… Ведь, если узнают, что они прячут лодку, не отпустит его отец никуда. И даже представить себе нельзя, что сделает отец! Никогда Витьку он пальцем не тронул, но никогда и не было за Витькой таких проступков! Может быть, сказать вот сейчас, что лодку, которую они прячут, у дяди Миши угнали цыгане… И Витька уже открыл было рот, но остановился на полуслове.

— Ты что-то хотел сказать, Витя? — спросил дядя Алексей.

— Я? Нет, дядя Алексей, я совершенно ничего не хотел сказать, — ответил Виктор.

— Ну что ж, Алеша, давай начинать. — И отец взялся за бредень.

— Будет ли толк, если вода прибавилась?

— Будет толк. Щука должна сейчас подойти к берегу.

По всей реке, золотой на закате, шли круги. Видно было, как рыба хлестнула хвостом стрекозу и, мелькнув серебром, схватила ее.

Тут и начался настоящий лов!

Отец, в старых, обтрепанных внизу брюках и фетровой, видавшей виды коричневой шляпе, шел с одним концом бредня совсем у берега, а дядя, в трусах и белой майке, с другим концом «забродил» наискось в реку. Они вели бредень вниз по течению, пока отец не говорил: «Выходим!» — и дядя Алексей начинал подтаскивать свой конец к берегу. Тогда прежде прямая линия поплавков, открытая в реку, начинала закругляться, отец, чувствуя ход бредня, делал знак поторопиться и, нагнувшись так, что плечи его скрывались в воде, подхватывал нижнюю тетиву, а дядя Алексей, с усилием волоча свой конец, как мог быстрее подтягивал его к берегу. Они ровно выхватывали крылья бредня на берег, из ячей бисером выпрыгивала на песок мелочь, а в кошеле, который показывался из воды, опутанные ячеями сети, изгибая стальные спины, бились живые сильные.

Витька с Федей стремглав сбегали по крутому берегу и кидались обеими руками захватывать в сети добычу.

Уже в ведре густо ворочалась пойманная рыба, когда подошли еще к одному очень заманчивому месту.

Здесь на глинистой отмели были видны влажные отпечатки сети — кто-то забродил перед ними, — а в глубоких, наполненных водой следах босых ног шныряли крошечные серебряные рыбки. Федя вытащил одну, посмотрел: «Окунишка!» — и бросил в реку. Но место это отец хвалил, поэтому решили забрести и здесь.

Обошли очень удобный мысок. Дядя Алексей вел бредень, стараясь прижимать его ко дну, шире отводя в реку и всматриваясь в воду у берега: то там, то тут из воды торчали черные осклизлые ветки. Углубившись по самый подбородок, он вдруг приглушенным голосом сказал: «Яма», — внезапно оступился и скрылся под водой… потом вынырнул с мокрыми, прилипшими ко лбу волосами и, плывя, стал тянуть сеть к берегу. В воде около отца ударила в сеть большая рыба. Отец крякнул и крепче ухватил бредень. Щука кинулась в другую сторону так, что даже вал пошел к берегу. Дядя Алексей напрягся и быстро глянул на верхнюю тетиву: ровный полукруг поплавков держал ее.

Отец зашептал в азарте: «Есть! Есть!» Витька замер… И в это время, пружиня и разбрызгивая воду, вывернулась наружу зацепленная бреднем талина.

Верхняя натянутая бечева — тетива, как ее называл отец — хлестнула по воде, несколько серебристых рыбок ринулось через нее в реку, и Витька увидел, как темное, большое тело мелькнуло над ней… В бредне перестало биться, и уже без всякого воодушевления рыбаки вытянули его на берег.

— Верхняя тетива грянула! — сказал Витька.

— Подходящая была щука, — вздохнул отец, ловя плывущую по воде шляпу. — Пожалуй, Алексей, не пора ли нам возвращаться?

По пути домой с высокого коренного берега увидели старое русло Светлой; оно изгибалось голубым серпом среди лугов и отделялось неширокой перемычкой от реки.

— А что, Гриша, на этой старице у вас что-нибудь ловится?

— Всякая рыба ловится. Туда у Ильи Прокопьевича лодка завезена, он там сети ставит.

— Ну? Не сходить ли мне завтра на заре со спиннингом на старую Светлую? — сказал дядя Алексей. — Видать, нынче соя у меня будет короткий.

А у меня, — усмехнулся отец, — и твоего короче; сейчас сяду подготавливать отчет