Родной дом - Нина Александровна Емельянова

— Она называется дергач. А какой он, дергач? Он похож… ну, как мы видели каменного воробья, только он поболе и не синий, а серый.

— Вот так похож на каменного воробья! — насмешливо сказал Витька.

— Не мешай Витя, он хорошо рассказывает. — сказала тетя Лиза.

Про что другое мог рассказывать Федя, но уж не про каменного воробья!

— Ну, скажи, какой он, твой дергач? — привязался к нему Витька. — Он вовсе не такой.

— Пусть нет такой, но красивенький, — продолжал Федя. — Пузо у него красненькое и под крыльями вроде красное. Он такой, как большой кулик. И он все может делать, что и кулик: ловит рыбу тоже. Большую может щуку поймать, ио на берег не подтащит и около берега съест, а маленьких рыбок добудет и детям унесет.

— А где у него гнездо?

— Наверное, на земле где-нибудь, я гнезда не видел. А дети, как будут вырастать, тоже рыбу ловят. Навалятся всем миром и съедят.

Виктор знал, где у дергача гнездо, но говорить об этом не счел нужным. Тете Лизе интереснее слушать Федю — пусть слушает. Он наговорит семь верст до небес! Дядя Алексей почему-то сегодня задумчив, он тоже прислушивается к Федькиным россказням. Витька, показывая как бы полное равнодушие к их беседе, стал рвать недоспелые ягоды, отходя в сторону реки, и через несколько минут оказался довольно далеко от остальных; они все повернули к дому, оставив его позади. Это уже было совсем обидно. Конечно, Витька не станет объяснять им, откуда Федя мог приобрести свои познания, которыми он удивил сейчас и дядю Алексея и тетю Лизу, но что касается птиц, тут надо спрашивать не Федю, а его, Витьку.

Он вышел на крутой берег Светлой, весь заросший кустами смородины, малины и ежевики. Стоит отогнуть любую ветку — и увидишь густые гроздья крупных, еще коричневых ягод черной смородины. Витька стал спускаться к берегу, не замечая, что колючие ветви малины и ежевики оставляют на загорелых его руках и ногах белые царапины. Теплая волна густого смородинного настоя обняла его, и, срывая на ходу тоже недоспелые, еще розовые ягоды малины, Витька вышел ка берег.

Прямое, отблескивающее на солнце плесо Светлой в высоких зеленых берегах, очень спокойное сейчас, открылось перед ним. Маленький мысок выдавался в реку, образуя бухточку. Покачиваясь на тоненьких ножках, около самой воды деловито прохаживалась нарядная плисочка. Виктор замер: на гибкой талине, повертывая головку направо и налево, сидел закадычный друг Витьки — волшебный каменный воробей…

— Вот, — сказал Витька, гордо входя во двор и зажимая что-то в кулаке, — рыбу не принес, а птичку, принес! Идите глядеть — это волшебный каменный воробей.

Из сжатой руки его торчала взъерошенная голубая головка птички с длинным тонким клювом.

— Федя, оторви и дай мне нитку!

— Что ты, — ответила тетя Лиза, — ты же ему вывихнешь лапку!

— Вот посмотрите. — уверенно сказал Витька: — останется цел и здоров. Федя, сделай петельку.

Витька выставил птичью лапку, накинул. на нее петельку и пустил, держа за другой конец нитки. Каменный воробей полетел было, весь голубой, с яркой светло-голубой полоской на спинке, сверкая красноватой грудкой и подкрыльями. Но, почувствовав, что не свободен, сел на землю.

— Вот теперь он верно сидит. Теперь посмотрите, какой у него клювик и какая спинка. Видите, какой красивый!

Все посмотрели. Федя сказал плачущим голосом:

— Неужели ж ты, Витька, и эту птичку замучаешь?

— Не твое дело! Лучше дай ножик. — Витька посадил воробья на ограду и быстро отрезал нитку. — Ну, будь свободен, жив и здрав! — пожелал он пленнику.

Каменный воробей наклонил головку вправо, словно раздумывая, что ему делать, и полетел.

— Как же я своего лучшего друга и буду держать в неволе? — сказал Витька. — Вот я его отпустил, и он мне все сделает, что захочу. А принес я его, чтобы все видели, какой на самом деле каменный воробей!

И, только ложась спать, Витька вспомнил, что он так и не заговорил с дядей Алексеем об Антоновых делах.

ШАР-БАБА

С того дня, когда дядя Алексей пообещал сделать «одну штуку», Витька не мог ни на минуту забыть о таинственном обещании и однажды спросил, что же это будет за штука.

— Будет это игра, брат Виктор.

— А как она называется? — подскочил и Федя.

— Шар-баба.

Витька с Федей переглянулись: что-то будет за игра? Витька заметил, что дядя Алексей любит всякую работу. Собирается ли отец съездить за травой, дядя Алексей говорят: «Давай, мы с Виктором съездим». Поехали вместе дядя накосил травы у речки и долго стоял, смотрел на бегучую воду. Глубоко дышал и все повторял: «Эх, хорошо!»

Витька уже знал от него, что в знаменитом городе Москве, который Витька считал лучшим местом на свете, есть действительно много замечательного, но такого воздуха, как у них в Кедровке, нет, тут густых трав тоже нет и тайги нет. Поэтому дядя Алексеи повсюду ходил, смотрел на луга и пашни и скоро знал почти все окрестности Кедровки.

— Дядя Алексей, а что вам нужно, чтобы сделать эту игру? Нужен хороший березовый наплыв или корень.

— Ну, так пойдемте на устье Ольховки, там много березы.

— И я пойду. Ладно? — спросил Федя. — Только удочки захватим. Сегодня черви сильно верткие.

— Нет, друзья, сегодня рыбачить не будем.

Ольховка, маленькая речка, хорошо известная Витьке, вилась по лугам в мелком ольшанике. За речкой под жарким солнцем неподвижно стояла густая, доспевающая пшеница.

— Дядя Алексей, — сказал Витька, — вы петелькой когда-нибудь ловили?

Дядя отрицательно покачал головой.

— Хотите, я покажу вам наш местный лов щук?

— И поймаешь?

— Ну как же, очень легко поймаем! — радушно улыбаясь во все свое темное от загара румяное лицо, пообещал Витька.

Он подал знак рукой — идти тихо, чтобы не спугнуть щуку, пока он будет ее высматривать, и спустился к воде.

— Дядя Алексей, что-то есть… — шепнул он.

— Ой, птичка какая! Грудочка беленькая! — закричал Федя.

Витька замахал на него рукой,

— А чего Витька увидел? Что там, большая щука?

Дядя стоял на берегу Ольховки у низенького мостика. Витька с противоположного берега тихо сказал, что видит щуку… она стоит в траве.

Сделав большой круг от берега, чтобы не испугать щуку, дядя перешел по мосту и тихо подошел к Витьке.

— Вон она вон! — показывал Витька. — Сейчас поймаем. Он быстро срезал талину, привязал на конце ее из лески которую всегда таскал в кармане, и передал дяде.

Но дядя, сколько ни старался, никак не мог рассмотреть щуку. Он всматривался