У зеленой колыбели - Арсений Иванович Рутько
Призрачно, как кусок голубого паруса, синело в дверном проеме небо, неслышно летели звезды, громко вздыхала внизу запертая в сарае лошадь.
Заглянул дед.
— Все куришь? — строго спросил он. — Смотри не спали мне кордон.
— Не, я осторожно, батя… Дед ушел.
Помолчав, матрос нащупал в темноте плечо Павлика, погладил его.
— И вы, ребята, больше им машину не уродуйте. Раз Советская власть разрешила — закон! Договорились?
— Хорошо, не будем, — шепнул Павлик.
Утром он пошел провожать Гребнева. Еще лежала роса и легкий дымок тумана плыл по низинкам в глубине леса; тяжелый, заспанный шар солнца с усилием поднимался за деревьями, натягивая красноватую паутину лучей от вершины к вершине.
Гребнев шагал, ведя коня в поводу, бабушка и дед стояли у крыльца, смотрели вслед.
Вы скоро опять приедете, дядя Василий? — спросил Павлик.
— Обязательно! Только дел больно много. Голодуха народ давит, да еще кулачье мутит, беляки недобитые из берлог носы высовывают… Зябь под новый хлеб поднимать надо, а лошадей нету… И люди вот как приустали… Вот так-то, Павел…
Прошли мимо мельницы, где в ожидании утренней выдачи уже собрались лесорубы. Склад был еще заперт, и пилоточ Алексей сидел на пороге, положив ружье на колени.
Гребнев вздохнул, мгновенная судорога прошла по его лицу.
— Измытарился народ, исстрадался… Вот и приходится продавать всяким буржуям народный лес… Но ничего, Павел, скоро вся эта картина вот как переменится. И такая для трудящегося человека жизнь пойдет — нигде в мире такой нету! Красотища, браток, а не жизнь будет.
На опушке Гребнев сел под деревом покурить, отдохнуть.
Павлик присел рядом. Земля еще была влажная и холодная. Отсюда дорога уползала в изрытые оврагами поля, непаханные, заросшие бурьяном, вдали стеклянно блестел купол церквушки в Подлесном, ослепительно горел в солнечном свете отделанный зеркалами крест.
— А что же вы теперь, дядя Василий, на свой корабль не вернетесь? — спросил Павлик.
— Не знаю, — вздохнул Гребнев. — Тут ведь дело какое, товарищ. Куда партия поставит, там и приходится стоять… Вот вызвал нас Ильич и говорит: ну, дескать, балтийцы, всех врагов мы победили, остались два: разруха и голод. И как, значит, вы есть самый авангард рабочего класса, придется вам с этим врагом схлестнуться… «Поезжайте-ка, — говорит Ильич, — туда, где всего труднее, на голод… Не давайте погибнуть народу, в первую очередь сельское хозяйство поднимать надо…» Ну конечно, жалко с морем расставаться, а что сделаешь? Ильич-то сам три часа в сутки спит — весь в делах. Как ты ему возразишь? Вот так-то, друг…
— А разве вы это умеете, дядя Василий? Сельское-то хозяйство?…
— А как же, милый? Я до флота с самых малых лет в батраках жил. Я горя-то да голоду столько видел на своем веку — на три жизни хватит, да еще и останется. И кулацкие фокусы все знаю… Потому и невозможно мне от этого дела отказаться…
Павлику было грустно расставаться с матросом: ему казалось, что они прожили рядом много лет и что с отъездом Гребнева в его, Павлика, жизни образуется пустота.
Покурив, Гребнев крепко пожал мальчику руку, легко сел в седло и поехал по пыльной, залитой солнцем дороге. Издали оглянулся и помахал рукой. Ветер донес до Павлика только два слова: «Не робь!»
На кордон Павлик возвращался медленно, торопиться было некуда и незачем. На полдороге его обогнал легкий двухколесный кабриолет, в котором ехал Кестнер, а за возчика сидел молоденький веснушчатый паренек. Кестнер улыбнулся Павлику, показав свои ровные белые зубы. На этот раз он был в желтой соломенной шляпе, через плечо висел фотоаппарат.
Павлик не ответил на улыбку, неожиданная ненависть стиснула ему сердце. Он сошел с дороги и стоял, неподвижным тяжелым взглядом упершись в довольное лицо Кестнера, а потом, когда кабриолет проехал, в обтянутую чесучовым пиджаком спину…
…Так и окончилось его детство…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
