Из пережитого - Юрий Кириллович Толстой

раскаленную докрасна солнцем, расколотую трещинами землю, надеясь на то, что они дадут всходы. Этим надеждам, однако, не суждено сбыться. Следует также согласиться с Н. Ю. Рассказовой (впрочем, не только с ней), что норма права действует в привычной для нее социальной среде. Будучи вырвана из этой среды, она в другой среде может и не прижиться либо, что еще хуже, вызвать эффект, прямо противоположный тому, на который была рассчитана.

На качестве и ходе кодификационных работ отрицательно сказалось также некритическое отношение к использованию зарубежного опыта. Мы далеки от того, чтобы упрекать кого бы то ни было в преклонении перед иностранщиной, – это мы уже проходили. Точно так же у нас нет оснований упрекать зарубежных коллег, которые выступали в роли консультантов отечественных кодификаторов, в том, что они намеренно толкали нас на отклонение от правильного курса. Но то, что их советы, пусть и из добрых побуждений, зачастую выходили боком, не вызывает сомнений. Одна из причин столь печальных последствий кроется в том, что мы имели и имеем дело с коллегами, представляющими в области цивилистики две различные системы права – континентальную и англосаксонскую. Наши кодификаторы, воодушевленные вроде бы благой целью взять из обеих систем все лучшее и воплотить его в отечественном законодательстве, пошли по пути клонирования, т. е. скрещивания правоположений, заимствованных из континентальной и англосаксонской правовых систем, часто несовместимых друг с другом. Впрячь их в одну телегу не удалось. К этому вольно или невольно их и подталкивали зарубежные советчики. Одни из них, вскормленные континентальной системой права, ратовали за внедрение в наше законодательство норм из этой системы, другие – питомцы англосаксонской системы – стремились привить именно ее начала, в том числе прецедентные, к восприятию которых в полном объеме мы еще не готовы. Вначале нужно научить судейский корпус от мала до велика грамотно, квалифицированно, без оглядки на другие ветви власти применять действующий закон и лишь вслед за этим, действуя осторожно, шаг за шагом допустить использование прецедента как одного из источников своевременного обновления нашего законодательства и практики его применения. Нельзя ставить телегу впереди лошади.

А. А. Рубанов, Е. А. Суханов и другие исследователи показали, к каким нестыковкам привели попытки внедрить в наше законодательство то вещно-правовую, то обязательственно-правовую модель доверительного управления (траста) либо построить Закон об акционерных обществах[74] по англо-американской модели, а нормы об этих обществах в ГК – по континентальной.

Е. А. Суханов многократно подчеркивает, что отечественные законотворцы окончательно запутались, какую зарубежную модель взять за основу при определении статуса хозяйственных обществ – американскую или западноевропейскую[75]. Если Закон об акционерных обществах готовился по американским образцам, то в основу общих правил ГК об акционерных и других хозяйственных обществах были положены западноевропейские (германские) конструкции. В дальнейшем Закону об акционерных обществах пришлось воспринять ряд общих положений ГК, в результате он стал крайне неудачным гибридом американских и германских подходов, а законодательство о хозяйственных обществах приобрело весьма опасную тенденцию обособления от общего гражданского законодательства.

К сожалению, Е. А. Суханов во многом девальвировал эти вполне обоснованные соображения, объявив, что неудовлетворительное состояние отечественного корпоративного, а особенно акционерного, законодательства обусловлено не только тем, что оно создавалось поспешно и непродуманно, в значительной мере под влиянием зарубежного правового опыта, без учета особенностей национальной правовой системы и в конечном счете закрепило весьма неудачный конгломерат различных подходов (с этим следует согласиться, особенно с учетом того, что сам Е. А. Суханов в этих работах активно участвовал), но и тем, что в его основу был положен в первую очередь экономический подход. Автор полагает, что правовое, в том числе и частноправовое, регулирование должно прежде всего базироваться на внеэкономических понятиях справедливости и нравственности и только потом учитывать экономические подходы[76]. В сущности, этот тезис автор избрал в качестве парадигмы своего исследования. С этим трудно согласиться. В экономическом подходе к законодательству как таковом ничего порочного нет и быть не может. Другое дело, насколько обоснован тот экономический подход, который избран. Если он оправдан, то нет никакой почвы для его противопоставления началам справедливости и нравственности. Экономический подход вступает с ними в противоречие только в том случае, если он необоснован. В том, что именно такой взгляд на соотношение экономического подхода к законодательству с началами нравственности и справедливости обоснован, легко можно убедиться на примере гайдаровских реформ. Они были как экономически необоснованными, ибо вызвали обвал народного хозяйства, так и безнравственными, ибо привели к ограблению десятков миллионов людей, загнав их далеко за черту бедности и создав небывалую в истории общества пропасть между бедностью и богатством, которая чревата самыми непредсказуемыми последствиями. В полемике с А. Л. Кудриным В. В. Путин напомнил, что те, кто проводят реформы, должны иметь не только голову на плечах, но и сердце. Добавим к этому проверку, на кого работают мозги реформаторов. Иными словами, реформы должны быть не только экономически выверены, но и оправдывать надежды и чаяния миллионов людей, минимизировать связанные с ними издержки. Если хотя бы одной из этих составляющих нет, то и сами реформы обречены на провал. Нельзя сбрасывать со счетов и негативные последствия чрезмерного патернализма доперестроечного периода. Среди нас немало таких, которые не проявляют должной активности для улучшения своего положения (например, не стремятся повысить квалификацию, чтобы быть востребованным на рынке труда). Таким образом, утилитарно-экономический подход к совершенствованию законодательства ни в коем случае нельзя противопоставлять подходу, который покоится на началах нравственности, справедливости и взаимной ответственности, все эти компоненты должны дополнять и усиливать друг друга. Пора набраться мужества и признать, что социально-экономическая политика сменявших друг друга за последние двадцать пять лет властей, за исключением коротких светлых промежутков, не всегда была адекватна надеждам, которые с нею связывались. Провальными оказались гайдаровские реформы, которые вызвали обвал производства, беспрецедентный раскол общества на богатых и нищих и его поляризацию. Не оправдали надежды реформа жилищно-коммунального хозяйства, в том числе приватизация жилищного фонда, реформы образования, здравоохранения, социального обеспечения. Не обеспечено устойчивыми гарантиями право на труд и его достойную оплату. Продолжается утечка мозгов за рубеж, особенно среди молодежи, которая в своей стране зачастую остается невостребованной. Непоправимый ущерб нанесен природной среде – среде нашего обитания. Многие земли заброшены, выведены из хозяйственного оборота, особенно земли сельскохозяйственного назначения.

Складывается, однако, впечатление, что на социально-экономическую политику властей ощутимое влияние по-прежнему оказывают сторонники гайдаровских реформ, как открытые, так и скрытые. В последнее время с открытым забралом в поддержку этих реформ выступил по Первому каналу центрального телевидения А. Чубайс. Выступление было приурочено