Допинг. Запрещенные страницы - Григорий Михайлович Родченков

я шёл обратно в Антидопинговый центр, внутри меня продолжался монолог, нёсся поток сознания, цепляясь то за одно, то за другое. Вернувшись, я сразу спросил у Тимофея Соболевского, как бы он поступил, чисто теоретически, если бы его попросили чистую пробу сделать грязной. Он неподдельно удивился, внимательно посмотрел на меня и спросил, кто мог поднять такой вопрос. „Угадай сам“, — ответил я ему. „Да Нагорных, кто же ещё“, — усмехнулся Тимофей.

Потом я встретился с Никитой Камаевым и сразу рассказал ему про предложение по Украине. Никита объявил, что это полная глупость и что проба Б всё равно останется чистой; наивный — он не знал, что мы научились открывать пробу Б. Потом он разошёлся и стал читать мне лекцию, что такие дела поставят под невероятный удар и РУСАДА, и Антидопинговый центр и что такие пакости полностью в духе Мутко и Нагорных, людей лживых и бессовестных, от них ничего хорошего в будущем ждать не приходится. Потом помолчал и спросил, знаю ли я, почему юного прыгуна в высоту Юру Нагорных выгнали из спортивного интерната? „Он своровал кроссовки у соседа по комнате. — Никита снова сделал паузу. — Мы расследование провели. Его выгнали, и дальше он пошёл по комсомольской линии. Стукач и подонок. Теперь ты понимаешь, с кем нам приходится работать?“

Снова приехала медицинская комиссия IAAF, они были поражены нашим Антидопинговым центром, новым зданием с подземной парковкой, высококлассным оборудованием и замечательным персоналом. Доктор Долле пообещал мне прислать в мае и июне 300 проб крови и 300 проб мочи по специальному плану тестирования российской сборной к чемпионату мира. Чем больше проб — тем лучше, но в итоге оказалось, что все планы тестирования были переданы РУСАДА, и никакой прибавки я не заметил. Но по намёкам я понял, что мне хотели сказать следующее: раз вы несёте большую нагрузку по подготовке к чемпионату, то IAAF в виде поощрения будет контролировать сборную страны-организатора вполглаза, без ловушек и азарта. Только не надо сильно наглеть.

Всемирное антидопинговое агентство собрало директоров лабораторий на ежегодное совещание, проходившее 21–22 марта в Австралии, в Сиднее. Президент ВАДА Джон Фейхи завершал свой срок и хотел попрощаться с нами на родной земле. Известно было, что в ноябре 2013 года на конгрессе ВАДА в Йоханнесбурге будет избран новый президент. Наконец мне удалось выспаться! Классный перелёт из Москвы — часов пять до Дубая, там пересадка, и ещё часов пятнадцать до Сиднея; в самолетах я спал как убитый. И в Сиднее заселился в гостиницу в полночь — как хорошо, я поспал ещё несколько часов.

Президент ВАДА Джон Фейхи, точнее, Фахи-и-и, с ударением и продолжительным выдохом на последнем слоге, выступил с речью, которая потрясла буквально всех. За пять лет своего президентства он нисколько не изменился внешне, остался таким же бойким дедушкой и душкой. И точно так же за эти пять лет ничего не понял в допинговом контроле и говорил такие вещи, будто прилетел с другой планеты. Я смотрел на моих друзей из ВАДА, на Тьерри Богосяна, Викторию Иванову и Оливье Рабина, мы действительно были друзьями и знали друг друга много лет. Мне кажется, им было неудобно и стыдно за своего президента и за своё агентство. Мы все ждали, потупив глаза, когда его болтовня закончится.

А я слушал и удивлялся. Как можно предлагать отменить пробу Б, кто в ВАДА мог придумать такой бред? Проба Б — единственная защита спортсмена, ведь сколько раз лаборатории ошибались и проба Б не подтверждала результат анализа пробы А! Именно проба Б спасала спортсмена от дисквалификации и позора. Второй флакон нужен ещё и потому, что мочи для анализов постоянно не хватало, а с учётом повторных анализов через много лет отменять пробу Б, терять бесценные 40–50 мл мочи — полный нонсенс. Думая о том, что мы научились вскрывать пробу Б, и глядя на присутствующих вокруг, я представил, что если бы они сейчас узнали, что такое возможно, то немедленно стали бы требовать отбор мочи в третий флакон, для пробы В, чтобы сразу увозить и прятать её в недоступном и неподлазном месте на тот случай, если возникнут подозрения, что в лаборатории могли заменить мочу во флаконах А и Б.

Совещание в Сиднее было посвящено важнейшему вопросу — введению с 1 января 2014 года второго модуля биологического паспорта спортсмена — стероидного профиля. Стероидный профиль — сильное оружие против анаболических стероидов, прогормонов и тестостерона, но им очень непросто пользоваться. Если результаты анализов крови на стандартном анализаторе Sysmex читают и понимают миллионы врачей по всему миру, то со стероидным профилем всё обстоит наоборот. Это четвёртая процедура по классификации Донике, очень специфический вид анализа стероидов, когда исследуется гидролизная фракция мочи после расщепления конъюгатов глюкуроновой кислоты, экстракции и дериватизации — то есть после получения триметилсилильных производных. Такие данные количественного анализа на хромато-масс-спектрометре не будут понятны врачам. Чтобы в них разобраться, надо знать калибровки и настройки прибора, масс-спектры, хроматограммы, интегрирование и обсчёт пиков. Врачам это явно не под силу. Получается, что третейских, то есть независимых экспертов, которые находились бы вне допингового контроля и конфликта интересов, просто не существует. Именно по этой причине прогресса в области стероидного профиля пока не видно.

Но мне тогда было не до прогресса — введение стероидного профиля невероятно усложняло замену мочи в лаборатории после проведения анализа. Раньше вместе с результатами анализа мы отправляли в АДАМС отношение Т/Е и плотность мочи. При замене пробы плотность несложно подработать туда-сюда с помощью дистиллированной воды и поваренной соли. Отношение Т/Е было проблемным, и при замене грязной мочи на чистую оно могло немного отличаться, но в целом оставалось терпимым. Однако теперь горизонт „будущих операций“ заволокли тучи. С 2014 года в АДАМС после анализа станет вноситься стероидный профиль, это индивидуальные концентрации и отношения трёх пар стероидов в моче спортсмена. Первая пара — это андростерон и этиохоланолон, A/Etio, важный маркер для определения дегидроэпиандростерона, затем тестостерон и эпитестостерон, их концентрации — и отношение T/E, старый, но чувствительный маркер применения тестостерона и прогормонов. Третья парочка — андростандиолы, 5α/5βа, они хорошо реагируют на трансдермальное применение тестостерона в виде гелей и лосьонов. И как тогда после анализа подобрать такую же мочу для замены, чтобы все показатели — концентрации и отношения — сходились? Пока не знаю. Но зато теперь я точно знаю, что в лаборатории в Сочи мочу надо будет заменять до анализа, чтобы не было проблем