Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2019 - Коллектив авторов

и они идут как в тапках

проволакивая шаг:

трутся буквицы в приставках

корни жмутся и трещат

Ольга Сульчинская

Стихотворения

Писатель, переводчик, психолог. Автор творческого тренинга «Пишу как дышу».

Постоянный автор журналов «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», лауреат Международного Волошинского конкурса (2005), лауреат премии журнала «Новый мир» (2018), участник антологии «An Anthology of Contemporary Russian Women Poets» (Carcanet Press, 2005), участник 34-го Международного поэтического фестиваля в Труа-Ривьер (Канада, 2018). Автор трех поэтических книг.

Стихи переводились на английский и французский. Окончила филологический факультет МГУ и Высшую школу гуманитарной психотерапии. С 2010 г. работает в журнале Psychologies, с 2016 г. – в должности шеф-редактора. Ведет частную психологическую практику. Родилась и живёт в Москве.

Послание

Кто ты, Дороти или Элли?

Мы же спали в одной постели,

Мы же вместе с тобой летели —

До свиданья, родной Канзас!

Что-то стало здесь по-другому,

Место вроде бы и знакомо,

Но, похоже, дорога к дому

Не найдется на этот раз.

Я с трудом вспоминаю имя —

Кто я, Дороти, Элли – или…?

То ли сами совсем другими

Мы проснулись на этот раз.

Отсырела в мешках картошка

И как рыба молчит Тотошка,

Мы потерпим еще немножко,

Прежде чем позабудут нас.

Кто герои, так это дети —

Вот кого не пугает ветер,

Даже двери срывая с петель:

До свиданья, родной Канзас!

Договор остается в силе.

Передайте привет Страшиле.

Мы прожили то, что прожили.

Напишите другой рассказ.

Стансы прибытия

Галине Илюхиной

1

В Петербурге полшестого

Декабря утра,

Как у Рембрандта в глубине густого

Непроглядного угла.

Видно, где-то у рамы мирозданья

Мы очнулись со смутной головой:

Глаз едва читает очертанья

Стен, парадных, мостовой.

2

Здешний черный больше бурый.

Сам себя коричневей

Переулок небохмурый

И бобровый сумрак до бровей.

Но уже, где дверью медленно зевает

Круглосуточный винный магазин,

Впереди из мрака вызревает

Золотой, как апельсин…

3

Там нас ждут! Ночного абажура

Теплится нежно кожура

И цари ведут неспешную беседу

В бесконечно продолженном вчера.

Вот и мы. Сядем равными к царице —

Кубки черного красного полны —

И самим себе будем сниться,

Проступая на свет из глубины.

Лодка

Ночь качает в ладонях утлую лодку сна.

Мы течем через время, неся на своей спине

Легкие времена и тяжелые времена,

Потихоньку плачем и разговариваем во сне.

Эта лодка сшита из ночных лепестков

Душистого табака,

Прикосновенья на ней оставляют ссадины,

Так она нежна.

Мы течем через время, отражаем в себе облака,

Заполняем собой марианские впадины,

Но ни одна река

Ногами не достает до дна…

Поцелуй

1

Поцелуй может быть чем угодно: песком и костью,

Застревающей в горле, и сочной мякотью манго.

Объятья могут пахнуть вчерашней злостью

Или потом, запахом танца – подумал: танго? —

Правильно, танго! Волна надувного звука —

Под диафрагму. В зубах, говоришь ты, роза?

Пусть будет роза! Но (ты вновь угадал) разлука

Не имеет образа. Это не жест, не поза,

Не реплика. Я – не знаю такого чувства,

Чтобы это почувствовать! Не горчит, не кислит, не вяжет.

Просто на месте, где вместе мы были, – пусто.

И все рифмы дрянь. А хорошей никто не скажет.

2

Поцелуй может быть чем угодно: песком и жестью,

Может быть страстью, конечно, но также – местью

Тому, кто не здесь. Не сейчас. Не со мной. Не с нами.

А все-таки смотрит сюда сухими злыми глазами!

Может быть бессовестной лестью, но также – вестью,

Задевающей сердце и спускающейся к перекрестью

Позвоночной нитки с широкой тазовой костью,

Подающейся навстречу новому гостю.

Семейное время

1

Мама, те твои кофты,

что в шкафу моем так и висят,

пахнут пылью и молью

и больше не пахнут тобой.

Мне они велики.

Надевать их еще не пора.

2

Не печалься, мой мальчик:

прежде чем умереть,

твоя мама станет

совсем старенькой.

Милосердное время

дает нам возможность

свыкнуться с мыслью

о смерти наших родителей.

Новогоднее

Еще все спят – и елка здесь одна.

На ней витушки мятые со сна

И звезды в бархатном лиловом полумраке.

Дрожит сквозняк в хрустальных проводках,

Удерживают хвою в коготках

Зверей и птичек маленькие лапки.

Еще все спят – и только мы одни

Проснулись вдруг и спрятались в тени

В надежде на поимку Дед-Мороза.

Ужасно неудобна наша поза —

На корточках, и ноги затекли.

Глаза слезятся, хочется зевать

И плакать, но нельзя пойти в кровать,

Чтоб не обидеть белочек и зайца.

А будущее прячется от нас,

Но дует в занавеску каждый раз

(Иду! иду!), как мы готовы сдаться.

Варенье

Сияют тазы раскаленной латунью —

Хозяйки варенье вишневое варят,

И осы влетают в ладонь золотую,

И в сладком беспамятстве жизни теряют,

А окна открыты – и новые зовы

Несутся во двор обольстительным паром,

И новые жадные жертвы готовы

Лететь безрассудно за жарким нектаром.

Квебекское

Все-таки странно устроена жизнь человека!

Можно приехать в Квебек и не видеть Квебека,

Так и сидеть