Проклятое искусство - Вадим Алексеевич Козин

смерти. Предчувствие подсказывает мне, что его появление связано со мной, и тогда я говорю этой фигуре подчеркнуто миролюбиво: «Проезжайте с богом!» Сам же начинаю торопливо идти к дому, чтобы скрыться в нем. Я уже начал подниматься по лестнице, как у входа возникла женщина, которая, размахивая кинжалом, закричала: «Убью, если не вернешь Евангелие!» Всадник на коне круто поворачивает и, подняв меч, направляется ко мне. Я бегу по лестнице и громко зову: «Иисус, Христос-батюшка, услышь! Впусти меня!» У дверей неожиданно появляется мужчина с розовым, без морщин лицом, черные глаза ярко блестят, на голове у него черная шляпа, меня осеняет, что это духовная особа — кардинал. Я во второй раз кричу: «Иисус, Христос-батюшка, услышь меня!» В душе теплится надежда, что Бог поможет мне и дверь, раскрывшись, спасет меня от приближающихся враждебных существ. В это время «кардинал» произносит:

«Я прощу тебя, если ты уйдешь из театра», и... я просыпаюсь. Стрелки часов показывают 1.30 ночи. Полчаса я не мог уснуть. Последующие сновидения являлись продолжением одно другого до самого пробуждения. Тема: я снова в лагере, до нового освобождения остается 5—6 дней. Какие-то надзиратели, заключенные — мужчины и женщины, некоторые лица знакомы мне.

Вчера второй концерт еле-еле допел. Устал страшно. Тернер вместо вступления к «Одывэсу» заиграл «Ехали цыгане». Вступление к «Осени» тоже обернулось какой-то несусветицей. Конечно, он очень устал, и от переутомления у него ослабло внимание. Два концерта трудно делать при таком антураже, от которого никакой помощи. Они еле-еле наскребывают одно отделение.

С утра с голосом плохо. Попросил отменить шефский концерт на эсминце или сделать его без меня, иначе я не смогу спеть концерт вечером.

В соседнем номере живут Пименовы: без конца ссорятся, чуть ли не дерутся. Она чего-то не хочет, он настаивает. Она начинает кричать. В общем, странное сочетание мужчины и женщины по внешности и по национальности. Лишь в одном эта пара сходна друг с другом — в отсутствии ума. Хотя он пытается разглагольствовать о моральных материях, беря примером и мерилом свой брак и свою семью. Это смехотворно, но, к великому сожалению, такая «семейная ячейка», подкрепленная партийным билетом, создает впечатление, что они действительно-таки нормальная и счастливая супружеская пара. Вот в чем ужас!

28.06.55. 9.17

Сегодня должны поехать с концертом в порт Ванино — знаменитую пересылочную базу. Там я также никогда не был. В Магадан меня везли через Владивосток и Находку.

Вчера, когда мы садились на катер, чтобы ехать к рыбакам, моряки с военного судна, стоящего у этого же пирса, просили зайти к ним, чтоб вместе сфотографироваться. Хотя я и дал согласие, но воспользуюсь пасмурной погодой и, конечно, не пойду, она для меня послужит отговоркой.

Катер, на котором мы ехали, выпускал из трубы отработанный газ такими ровными кольцами, что вызывал ассоциацию с жонглером, манипулировавшим в воздухе обручами. Я пожалел, что не имею фотоаппарата, чтобы запечатлеть это красивое зрелище, когда в воздух выбрасывались друг за другом одинаковые кольца не дыма, а будто твердого вещества. Поднимаясь вверх, они долго сохраняли свою аккуратную форму.

Клуб рыбаков напоминает мне некоторые колымские приисковые клубы. Такие же неопрятные, сырые и неуютные конурки. На сцене два пианино. Одно расстроено, другое «настроено» каким-то халтурным «расстройщиком», получившим за это дело триста рублей, как клятвенно уверял заведующий клубом с татуированными руками. Тернеру пришлось подстраивать инструмент. Вчера из этого клуба выжали пять с лишним тысяч рублей. Рассказывают, что бедные рыбаки были трижды обмануты, трижды им возвращали деньги за несостоявшиеся концерты: Крючков заболел, цыганский ансамбль отказался из-за холодной погоды, и еще какой-то гастролер почему-то заартачился.

Когда сходишь с пирса, тебя обдает таким запахом гнилой рыбы, что кажется, словно сам разлагаешься, но через минуту обоняние привыкает к нему. Не удалось увидеть тушу кита, которого случайно убили при артиллерийских военно-морских учениях. Tушy прибуксировали к пирсу рыбного завода. В темноте не хотелось идти, очень уж устал от концерта, а больше от ожидания, приехали слишком рано, за час до начала. В продовольственном ларьке оказалась маринованная и копченая сельдь, я купил и той и другой. Хлеба не было в поселке в этот день никакого, кроме сухарей и пряников! Купил бутылку кагора ленинградского винзавода, разлива 1951 года, т.е. выдержанного.

Я не люблю певиц, которые визжат, а не поют. К таким лающим певицам относится и наша (очевидно, намек на Пименову. — Б.С.). Несчастная искренно думает, что она вокалистка высокого класса, и, видимо, это ей усиленно внушает ее муж. Недалекие, но преуспевающие супруги.

Вечером хлынул дождь, но к 18 ч. прекратился, пришла первая машина. Пименовы, Тернер и администратор уехали. Из телефонных переговоров администраторов я понял, что концерт в Ванино может не состояться ввиду отсутствия пианино. В ДК Дальстроя, имеющем зал на 200 мест, очевидно, имеется инструмент, но они не хотят одолжить его клубу портовиков, потому что наши «администраторы» наотрез отказались давать концерт в ДК Дальстроя ввиду его маломестности. На стороне администраторов — козырь, заключающийся в том, что не они старались, так сказать, «навязаться», а их упросили устроить концерт, но, когда они убедились в невозможности достать инструмент, решили отказаться почти перед самым началом. Каштелян и Мармонтов вправе требовать от них оплаты за простой артистов в случае невозможности проведения концерта. С этой целью с первой машиной и послали Пименовых и Тернера, чтобы артисты были на месте в случае составления акта. Поглядим, чем все это кончится.

Боже мой, как надоел этот дубовый Нечаев. Неужели на радио не могут до сих пор понять, что он совершенно не умеет петь? Или, быть может, такой стиль пения всех устраивает? В царское время был такой пластиночный певец Бобров, записывавшийся в самых дешевых граммофонных фирмах, продукция которых продавалась в чайных, трактирах, деревнях. Вот такого же плана и Нечаев.

29.06.55.8.45

В Ванино пел отвратительно. Публика принимала очень слабо, в то же время слушала внимательно. Но я решил перед ней не вытрющиваться, хочет слушать, пусть оказывает знаки внимания. А вообще программа концерта подобрана порочно, и антураж по своему репертуару не для моего концерта. Об этом я и раньше заявлял, еще в Магадане. Сейчас мне необходимо закончить поездку по Хабаровску, а затем отказаться от дальнейших гастролей под предлогом, что я не могу петь каждый день. Либо через день, либо, в крайнем случае, день отдыха через два дня концертов. Если пойдут на это, буду петь. И я не могу больше ездить с этой компанией, в особенности с Пименовыми.

Сейчас